этому случаю персонал перепился. Причем Наташка об этом узнала только в тот момент, когда звукооператор Бэлла принесла ей в эфирку бутыль шампанского.
Сидеть одной и вещать в микрофон все, что ты думаешь о глупых попсовых песенках, было скучно, и они с Бэлкой решили разбавить грусть-тоску. Откуда-то появились стаканы, шампанское как-то само собой открылось, и через полчаса в эфир полилась бодрая песня Пугачевой «Осторожно, листопад», причем помимо Аллы Борисовны композицию исполняла еще пара подвыпивших девушек. Им казалось жутко прикольным попеть для граждан на сон грядущий.
И в этот самый момент случилась катастрофа: Наташка нечаянно двинула локтем и опрокинула стакан с шампанским прямо на пульт. Что-то предательски затарахтело, звук в наушниках дернулся и заглох… В общем, дело кончилось тем, что все оборудование, кроме микрофона, пришло в негодность. Некоторое время девушки сидели, размышляя, сколько может стоить испорченный пульт. А потом Наташке пришло в голову, что если Бэлка позовет ремонтников, а она тем временем расскажет что-нибудь слушателям, то, может быть, аварию удастся скрыть. Главное не прерывать эфира. И тогда из всех приемников, настроенных на «Радио 2000», полился ее проникновенный голос:
— К нам на станцию часто приходят письма, в которых нас спрашивают: как же люди становятся ди- джеями? Так вот, сейчас я все вам расскажу на собственном примере. Родилась я в нашем любимом городе ровно двадцать восемь лет назад…
И далее пошло подробное описание всех мало-мальски значимых событий Наташкиной жизни. Ремонтники копались в пульте, а перепуганная и враз протрезвевшая Бэлка слушала, как Наташка, уставившись взглядом в одну точку, рассказывала, где и как она подцепила этого негодяя Серегу, как весело и хорошо они жили, и какой он стал дурак в последнее время…
Впоследствии выяснилось, что сам Серега в эти минуты ехал в машине на какую-то важную встречу и, разумеется, слушал радио. Пока его непутевая жена трепалась о своих детских и отроческих годах, ему было смешно, но лишь только речь зашла о нем самом, бедному директору «Радио 2000» стало не до смеха. Наплевав и на встречу, и на важные дела, он круто развернулся и помчался спасать репутацию.
Когда Серега ворвался в студию, Наташка как раз заканчивала объяснять радиослушателям, что по ее мнению послужило причиной их семейного разлада. Увидев мужа, она на секунду замолчала, а потом все так же бойко произнесла в микрофон:
— Только что Сергей Владимирович появился у нас в эфирной, и вы имеете возможность задать ему несколько вопросов. У нас есть звонки?
Далее из приемников начали доноситься странные звуки: что-то полетело, кто-то завизжал, а потом все стихло. Спустя некоторое время на радиостанцию обрушился шквал телефонных звонков с требованием вернуть Наташку в эфир. Кроме того, возмущенные слушатели хотели знать, что случилось с любимым ди- джеем. На что подоспевший Наташкин сменщик был вынужден ответить: даму посадили в машину и отправили домой. Правда, он решил не упоминать, какие усилия были на это затрачены, и сколько человек при этом пострадало.
Наташка отлично помнила, как ее в компании с ошалевшей от всего происходящего Бэлкой запихнули в служебную «Волгу» и куда-то повезли. Потом в ее памяти отчетливо вырисовывался кусок, как они притормозили у какого-то киоска и, стрельнув у водителя Саньки сто рублей, купили водки. А вот все, что последовало после этого, вспоминалось какими-то урывками: вот они едут и гогочут, вот у памятника Гоголя пьют с какими-то двумя мужиками, вот уже у памятника Ленина пьет одна Наташа (и мужики, и Бэлка исчезли в неизвестном направлении).
Следующий эпизод эпопеи напоминал гангстерский боевик. Когда Наташку наконец доставили к дому, она вдруг заметила у своего подъезда белую «Ниву», без сомнения принадлежавшую ее старому обожателю Казанцеву мерзкому ублюдку, который ежемесячно обещал покончить с собой из-за несчастной любви, но все как-то не доводил дело до конца. Ублюдок явно дожидался ее возвращения и, похоже, хотел в очередной раз заявить, что уходит из жизни.
Наташка была в приподнятом настроении, и ей вовсе не улыбалось с ним встречаться. Поэтому она просто крикнула Саньке: «Гони!», и служебная «Волга» помчалась вдаль. Разумеется, Казанцев тут же начал преследование.
Дальше в Наташкиных воспоминаниях зияла огромная дыра.
Проснулась она при странных обстоятельствах: наверху белел чужой потолок, сама она была прикрыта чьей-то шубой, в правой руке зудел пэйджер, в левой — сотовый. Все тело подозрительно болело. И самым удивительным было то, что рядом сидел какой-то классный мужик. Он улыбнулся, сказал «Доброе утро!», после чего поведал, что в третьем часу ночи кто-то принялся колотить в дверь его квартиры и кричать: «Спасите-помогите! Убивают-насилуют!». Этим «кем-то» оказалась Наташка.
Теперь она сидела перед Лилей и гадала, отчего у нее так ломит все тело? Причем ломит якобы в таких местах…
…У Лили от удивления, ахов и смеха сводило скулы.
— А как ты к нему попала-то? — спросила она Наташку.
— Я, наверное, шла к себе домой, только подъезд перепутала. У него квартира как моя расположена.
— Здорово же ты вчера угостилась!
Наташка отмахнулась.
— Фигня! Я вот все думаю, Лиль… — Она пригнулась к самому уху подруги. — Был секс или нет?
— Как это?! — испугалась Лиля.
— А вот так! Если не было, так чего же у меня все ломит-то? Ведь места живого нет! А потом, смотри! — Наташка отогнула ворот свитера. На груди явно обозначились малиново-синие пятнышки засосов. — Вот это что такое?
— И ты что, не помнишь?!
— Нет! — полуплаксиво-полувесело сказала Наташка.
— Как такое можно забыть?!
— Не знаю.
— Если не помнишь, то не было, — твердо заявила Лиля.
— А если было… То с кем? И если что, то от кого?
Лиле было одновременно и прикольно, и ужасно: ну вот как так можно? А Наташка все «страдала»:
— Надо к гинекологу пойти. Он мне сразу правду скажет. Или не скажет? Как думаешь?
Лиля никак не думала. Вообще-то по Наташке было видно, что она прекрасно помнила, с кем и что у нее было. Просто если рассказываешь, что не помнишь, все выглядит забавнее. А Наташку хлебом не корми, дай лишний раз народ повеселить. В общем, мир сошел с ума, все перевлюблялись, и даже главные редакторы радиостанций в три часа ночи умудрялись найти себе любовников. И это при живом-то муже. Хотя он, похоже, перестанет им быть в скором будущем.
Эти размышления вернули Лилю к действительности. Времени в обрез, а она еще не начала бороться за свое счастье.
— Слушай, Наташ, — позвала она подругу, — у меня к тебе дело…
Наташка выслушала всю историю про Марко и пришла в неописуемый восторг от идеи повесить у него под носом плакат с изображением госпожи Рощиной.
— Супер! — похвалила она Лилю. — Я тоже своему соседу что-нибудь такое придумаю. Так ты говоришь, тебе реклама нужна?
Лиля обрадовано кивнула.
— Та-ак, — протянула Наташка, доставая из кармана сотовый. — Сережка меня сегодня не любит за вчерашнее, зато любит Лёня…
Лиля не знала, кто такой Лёня, но на всякий случай принялась надеяться.
— Але! Лёнь, это ты? — произнесла Наташка голосом куклы Барби. — А мне надо у тебя ролики разместить. Ну, какие-какие… Обыкновенные… Да. Да. Да.
Сколько раз она сказала «да», Лиля не подсчитала. В общем, дело кончилось тем, что Наташка передала ей сотовый и велела самой сказать, сколько раз в день надо крутить рекламу и за сколько времени ее надо записать.
