тому гаду, который показала маме этот дневник, он еще отомстит.
— Хватит отвлекаться! — прикрикнула Татьяна Матвеевна.
В этот момент в дверь служебного помещения для дежурных по этажу вошел постоялец из тридцать шестого номера по имени Марко Бродич.
— Вечер добрый! У меня опять свет отключили.
Татьяна Матвеевна спохватилась, заахала и засуетилась. В этом проклятом номере свет вырубали минимум раз в неделю. Почему во всей гостинице оставалось светло, а там — темно, объяснить не могли даже электрики. Они каждый раз что-то подкручивали, подвинчивали, свет загорался, а потом снова пропадал.
На вид Марко было чуть больше двадцати лет, но Татьяна Матвеевна сразу поняла, что очень его уважает. И угораздило же его поселиться именно в этом номере!
Она кинулась к телефону, чтобы позвонить электрикам, но у них никто не брал трубку. Видно, опять проклятый Валерка дымил на лестнице. Татьяна Матвеевна накинула на плечи серый пуховый платок.
— Ой, вы подождите пожалуйста пять минуточек! Я только до них добегу, а то никак не дозвониться! Посидите пока здесь… Чтоб не в темноте-то…
Марко кивнул, думая о чем-то своем. Вообще-то ему надо было составить пару отчетов… Но делать было нечего, поэтому он опустился на край дивана и принялся ждать.
В другом конце комнаты за столом сидел мальчик лет двенадцати в жилетке, сделанной из старого школьного пиджака. По всей видимости, это был сын дежурной по этажу. Чувствовалось, что ему неприятно глядеть, как его мама суетится из-за совершенно постороннего дядьки.
— Что делаешь? — спросил его Марко, чтобы разрядить обстановку на время ожидания.
— Сочинение пишу, — хмуро отозвался Вадик.
Марко было видно, что в его тетрадке ничего не написано. Очевидно, уроки у мальчишки не клеились.
— Не сочиняется? — посочувствовал он.
Коровин кивнул.
— А что хоть задали?
Вадик не был уверен, что этот дяденька может помочь ему, но все-таки ответил:
— «Что выбирает мое поколение».
Марко пожал плечами.
— Интересно… И что оно выбирает?
— Да откуда я знаю! Ничего оно не выбирает! — рассердился Коровин. Похоже, что дело с сочинением было абсолютно безнадежным.
Марко задумался. Оказалось, что проблема со светом в его номере еще не самая глобальная во вселенной. Кому-то вот надо провести анализ поколения…
— А ты, — посоветовал он, — напиши, чего сам выбираешь.
Коровин задумался, но так и не смог ничего вспомнить.
— Ты же все время думаешь, чем тебе заняться: телик посмотреть или в хоккей поиграть, так ведь? — предположил Марко, чувствуя, как в нем пробуждается педагогический инстинкт.
— Ну, да… — неуверенно отозвался Коровин.
— Вот и пиши!
Вадик на мгновение растерялся.
— Так и писать про телик и хоккей?
— Да. А еще напиши… Вот кем ты хочешь стать?
Коровин покраснел и смущенно выдал:
— Гинекологом. У нас все пацаны в классе хотят, — заметив изумление собеседника, пояснил он.
Несколько мгновений Марко размышлял, а потом все же поинтересовался:
— А ты хоть знаешь, чем они занимаются?
Коровин покраснел еще сильнее.
— Ну, известно чем…
Марко решил не углубляться в гинекологию.
— А я в твоем возрасте хотел быть разносчиком пенсий, — сказал он.
Мальчишка оживился.
— Зачем это?
— А у нас географичка была — каждый урок спрашивала и всегда придиралась к моему внешнему виду. Вот я и думал: она состарится, а я-то к тому времени вырасту и устроюсь пенсии разносить. Всем хорошим старушкам разнесу, а ей нет!
Коровин оценил гениальность плана и развеселился.
— Тогда я тоже буду это хотеть! — заявил он, представляя старую Светлану Захаровну, обделенную пенсией. Но тут он вспомнил, что такое в сочинение не внесешь, и его радость пошла на убыль. — Только я это писать не буду.
Марко кивнул. Да, надо было придумывать что-то другое…
— Ну, а о чем ты мечтаешь?
— Денег бы надо побольше, — обнародовал материнскую мечту Коровин. И тут же добавил от себя: — И чтоб все уважали. А еще хочу быть высоким и сильным.
— Вот и пиши обо всем об этот.
Коровин прикусил зубами ручку и сосредоточился. В его голове зароилось несколько мыслишек, но пока они были какими-то туманными и неопределенными. Потом он достал черновой листочек и написал: «Мое поколение мне нравится».
В этот момент в комнату персонала вошла запыхавшаяся Татьяна Матвеевна.
— Все! Вам все починили! — объявила она торжественно.
Марко поднялся.
— Спасибо. — А потом перевел взгляд на Коровина, который напряженно размышлял. — Как напишешь, заходи ко мне, я проверю ошибки.
Марко прошел к себе в номер, но почему-то не стал включать долгожданный свет.
За окном, внизу, прямо напротив входа ярко светился щит, с которого улыбалась Лиля. Марко в задумчивости побарабанил пальцами по подоконнику.
Ему определенно нравился этот город.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Почти всю субботу Лиля провела на телецентре, присутствуя на записи рекламного ролика. Она сама участвовала в озвучке и после десяти попыток смогла выговорить задорным голосом:
— Кастинг в клубе «Граф» — это возможность получить работу в самых элитных домах моды… — ну и все в том же духе.
Кассету смонтировали и передали какой-то тетеньке с неоформленной прической, которая пообещала, что с понедельника реклама пойдет в эфир.
Усталая, но довольная Лиля добралась до общаги, где ее ждал еще один приятный сюрприз: дали горячую воду.
Первыми об этом узнали «финики» и, никому не выдав тайны, тут же заняли одну из двух душевых. Следующей по чистой случайности об этом проведала Лиля. Исполняя приказание Гали, она шла выкидывать пакетик с мусором, и вдруг до ее слуха донесся шум падавшей воды и тихие голоса, исполнявшие песни военных лет. После слов «…четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж» она опознала «фиников», а после «и ей он больше не жених» сама заняла вторую душевую.
