воды вброд, а решил отложить посещение Фонку, как он назвал это поселение, на утро.
Я устроилась очень удобно и вскоре, завернувшись в теплую шкуру дракона в обнимку с Субару, уснула. И ко мне явился золотой дракон.
— Спасибо, Лика, — отцовским тоном сказал он мне, преданно глядя в глаза.
— За что? — не поняла я.
— За то, что ты не догадалась заставить меня перенести вас в Фонку.
А ведь точно, можно было додуматься, и тогда бы мы спали на постоялом дворе, пусть даже он и был бы обустроен в странном для меня стиле Хигаши-но-Чикию.
— Не расстраивайся из-за пустяков, Лика, — низким басом сказал дракон, — не портить тебе настроение я пришел. Я хотел рассказать о Централи. Да, спал я три тысячи лет. Многие думают, что я не видел ни одного сна. Но они ошибаются. В моих видениях прошла вся история Инселерда, и я знаю больше, чем любой мудрец этого мира. Так вот, Централь…
Централь появилась на картах двести лет назад. Доселе высокие непроходимые горы и озеро Миррор в самом сердце материка назывались Гномьей страной. Там добывалось все золото нашего мира, и никто не смел ступить в шахты, кроме гномов-землекопов. Но однажды с неба упал крылолет. Может, те, кому он принадлежал, называли его иначе, но для нас, жителей Инселерда, эта вещь с тех пор именуется так: большая металлическая штуковина с широкими крыльями, когда летит — от нее воя — как от стаи драконов. Из этой железной птицы выселилось на высокой горе над Миррор десяток человек. Все они лишены были магической силы. Все их могущество было в крылолете и еще нескольких подобных штуковинах. Некоторые люди, обделенные магическим даром, перебирались в Централь из других государств. Там они чувствовали себя куда более сильными и уверенными в себе. Гномов вытеснили в горы, и те, света белого не видя, добывали золото, большая часть которого оставалась в городах Централи. О, да, это сейчас там остался только Град. А в прошлом, к ряду сто лет, существовало пять или шесть поселений центральских жителей. Но они со временем исчезли с карты Инселерда, потому что люди потихоньку перебрались в богатый, бурно развивающийся Град. Я никогда не любил тамошних обитателей: ради наживы, они готовы пойти на все. Они и пальцем не шевельнут, если им не заплатить… Я не видел ни одного человека из Града, для кого жизнь ближнего ценилась бы дороже собственной.
— Остальное я расскажу тебе в следующий раз, принцесса, — шепнул мне на ухо дракон, — сейчас почти утро, тебе и выспаться не мешало бы. А то сны, знаешь ли, не помогают человеку отдохнуть. И вот еще что… оставь Субару в Фонку. Это для нее хорошее убежище. Централь не догадается искать принцессу тут.
Когда я проснулась, было уже за полдень.
— Ну ты, Лика, даешь! — смеялся Сорро, вертя над костром речных рыбешек.
Субару с превеликим удовольствием поедала разбойничьи блюда.
Зато я мне рыбы не очень-то и хотелось. Посмотришь на цвет воды, из которой она выловлена, не только аппетит пропадет, то и вообще дурно становится. Пусть разбойник со своей Ню уплетают за обе щеки да потчуют Субару. Я же подожду, пока мы переберемся в Фонку, и там пообедаю.
Представлю только, как мне приходится полоскать рот коричневой водой, так возникает желание нарушить «первое правило сохранения здоровья принцессы» и не чистить зубы.
И тут до меня вдруг дошло, что и в городке всю рыбу ловят вот в этой же реке. Надо было попридержать Сорро первые три дня нашего путешествия, чтобы он не так быстро уничтожал запасы из Хиноде.
— Сорро, — обратилась я к разбойнику, — не посветите меня в дальнейшие планы?
— Идем в Фонку, — пожал плечами он.
Сказать это оказалось легче, чем сделать. Я наотрез отказалась переходить реку вброд. Получалось, что страннику в таком случае пришлось бы нести на плечах меня, нэко, которая по определению воды не переносит, Субару и три здоровенных меча. Боюсь, с такой ношей он бы прошел от силы три шага. Сорро он развернулся и сбросил всю поклажу, кроме катаны, на берег. Я не понимала, что он собрался делать, но вскоре…
Этот странный человек убрал стальное лезвие меча и призвал легендарное оружие Хикари[10].
Я понимаю сражаться им против высших, но не подозревала я, что этим лезвием можно крошить скальные породы. В три взмаха Хикари вырвал из земли крупные камни, и ветер сбросил их в реку. После того, как взбудораженная вода улеглась, я смогла различить мост в полразмаха шириной через реку. Агрессивные темно-коричневые волны ударялись о серые камни, покрытые тонким мхом: одна порода не пропускала другую.
— Пошли, Лика, Субару, быстро! — Сорро схватил меня за руку, пока я не успела сообразить, что произошло, и что от меня требуется, и мы побежали по узенькому мосту.
Противные холодные брызги летели мне в лицо, я закрывала щеки рукавом и переставляла ноги практически инстинктивно. И вдруг услышала вскрик моего спасителя:
— Гадство!
Мое королевское любопытство заставило меня обернуться. Вода, которой преградил путь разбойник, как и следовало ожидать, разделилась на три потока: один обогнул каменный мост справа, другой — слева, а третий бросился напрямую, обдав нас с ног до головы, после чего я почувствовала себя жертвой заклинания Рэтти.
— Сорро, вы… у вас в голове вместо мозгов обрезки гнилого бамбука!
Он посмотрел на меня как на последнего предателя и, тяжело вздохнув, прошел на берег, пиная воду.
— Подожди, Лика, — сквозь зубы процедил он и поднял Хикари над головой.
Я не успела ничего сообразить, как нас с Субару окутало ярким светом и перенесло на несколько размахов вперед. От удара коленками о землю, я чуть не крикнула:
— Что… это…
— Сила Хикари не только в его лезвии, но и в воздухе, через который он пронесся.
— Почему ты не мог сделать это на противоположном берегу? Или у тебя память насчет способностей собственного оружия тоже отшибло? Безмозглый мечник!
Кажется, я переборщила и с переходом на «ты», и про амнезию зря напомнила. Он отошел от меня подальше и сел на землю, подняв глаза к небу. Я ничего не говорила и устроилась рядом.
— Вот мы и стали друзьями, — улыбнулся Сорро, обхватив меня за плечо, — ты перестала «вы»-кать, что меня несколько раздражало. А про мечи свои я не забуду никогда. Просто пока воздух не услышит зов Хикари, им нельзя управлять.
— Понятно, прости.
— Будем считать, что безмозглый мечник забыл, как назвала его принцесса-истеричка. Пошли!
— А Лика любит Сорро, и Сорро любит Лику, — шепнула Субару, но я не стала обращать внимание на посторонние реплики.
Город Фонку встретил нас закрытыми окнами, запертыми дверьми и брошенными улицами. Мои шаги эхом пустоты отдавались в сердце. Пыль, поднимавшаяся от моих ног, медленно оседала обратно, и мне казалось, что я слышу, как каждая пылинка ударяется о землю. Тонкие листы скомканной бумаги, подхваченные ветром, словно перекати-поле, летели от одного края улицы до другого. Никто не вышел, чтобы встретить нас.
— Это Сорро, — шепнул кто-то и тут же скрылся за углом.
Разбойник мигом удостоил взглядом тот переулок, откуда донеслись сии слова, но в тени никого не оказалось.
— Выходите, не бойтесь, мы пришли сюда с миром! — подняв стальное лезвие катаны к небу, крикнул он так дико, что я перепугалась: как бы у него связки не лопнули.
Субару прижалась ко мне. И наши глаза встретились. Я боялась, но страх принцессы был еще сильнее, и я поняла — надо защитить девочку.
Но никто не открыл окон и не вышел на улицы.
— Нююююю, — тоненько пропищала нэко и спрыгнула с плеча хозяина.
