вообще не было. Во всяком случае, такого, чтобы сгодился для Жертвоприношения.
— Может, в ходе обучения наработался? — не очень уверенно сказал Льехх.
— Не исключено. Однако непонятно, в ходе чего наработался ольм у Нэльда. Или воинская подготовка до такой степени сходна с обучением ольменг?
— Кое-что общее есть… Медитация, управление дыханием и телесной энергией… Разминочные упражнения перед танцевальными уроками и воинскими тренировками тоже одинаковы. Но этого мало, чтобы порядком накобелировавшийся лейтенант дворцовой стражи мог заменить целомудренную ольменгу.
Призракша усмехнулась ехидно:
— Объясни, будь любезен, какая конкретно может быть связь между половыми органами, как мужскими, так и женскими, и небесной благодатью.
Льехх возмущённо вскинулся, покраснел и пролепетал смущённо:
— Как можно говорить такое вслух!
Призракша окончательно развеселилась:
— Ну вы и даёте! Трахаться можно, а говорить об этом — ни-ни. Истинное средневековье.
Льехх хотел было ответить разгневанной тирадой, но осёкся на полуслове:
— Подожди… Но ведь священники не оспаривали замену! Каким бы ни был истинный ольм Нэльда, для Жертвоприношения он сгодился. Раньше такие замены тоже бывали… И я не уверен, что заменщики всегда забирали у Жертвы её ольм. Нэльду ведь это не понадобилось! Но если специально подготовленную ольменгу вот так запросто можно заменить первым попавшимся воином, а обряд при этом всё равно свершится так, как ему д
Призракша посмотрела на короля с интересом:
— Льехх, а откуда вообще взялся обычай Жертвоприношения? В других государствах он есть?
— В некоторых… В Тареге, например, на принцессе которой я должен был жениться. Но первым церемонию Жертвоприношения ввел Вариг. Именно из-за появления Всеобщей Защиты наши короли и стали считаться богами. Ведь управлять полученной во время Жертвоприношения силой может только законно царствующий государь.
— А что было до этой церемонии? Насколько я поняла остатки мыслей послушницы, некая защитная магия для варигских земель применялась и до ведения Жертвоприношения. Богами ваши короли тоже считаются не последние триста лет, а значительно дольше. Стоп! — вскочила с бордюра призракша. — Так у вас что, на самом деле волшебство есть?!
— А у вас нет? — удивился Льехх.
— Нет… Только в сказках… Впрочем, сейчас не это важно. Как устанавливали Всеобщую Защиту до введения церемонии Жертвоприношения?
— Н-не знаю… Надо старые хроники в библиотеках посмотреть… Пойдём! — Льехх потянул призракшу к двери.
— Стой! Куда ты меня тащишь?
— В библиотеку. Ты же говорила, что умеешь читать!
— Умею, но… Да не беги ты так! — Призракша наступила себе на подол, споткнулась. — Какая извращенка придумала ходить в длинных платьях?!
— А в чём ходят женщины у вас? — заинтересовался Льехх.
— В брюках. Или в юбках длиной не ниже, чем до колена. Но чаще в брюках.
Льехх кивнул.
— Я распоряжусь принести дамский костюм для верховой езды северянского стиля. Он должен быть похож на привычную тебе одежду.
— Ой! — вдруг смутилась призракша. — А как же мы выйдем? Что подумают твои придворные?
— Что ты моя новая фаворитка.
— Но же я монахиня! Точнее — это тело принадлежало монахине. И мы были в церкви! Что о тебе будут говорить придворные?
— Ничего не будут говорить. Я ведь какой-никакой, а бог. К тому же после того, что вытворял мой дед, потрахушки с монашкой на церковном алтаре выглядят невинной мелочью.
— Тогда ладно, — успокоилась призракша. — Тем более, что это не ещё монахиня, а всего лишь послушница. — Иномирская гостья посмотрела на Льехха и спросила осторожно: — Тебе ведь не очень хорошо здесь жилось?
Льехх коротко и зло рассмеялся:
— Изящные у тебя формулировки… «Не очень хорошо жилось». Да если бы не родители Нэльда, я давно бы уже рехнулся! Или стал точно таким же, как и мой дед, что ещё хуже. Знаешь, как его называли? Тальг-Кровавник. При нём дворец был похож на смесь борделя с камерой пыток! Я до сих пор помню, как отец Нэльда убаюкивал меня будто малыша, потому что я не мог заснуть от страха… А тётушка Делья варила лечебные отвары, которые унимали душевную боль. Если бы не дядюшка с тётушкой, я даже не знаю, что со мной вообще было бы…
— Где они сейчас?
— В могиле. Три года назад их убила дацера. Дядюшка Льенс давно уволился из дворца и купил кузницу в пригороде. Я часто у них бывал. Очень часто. Для них мы с Вильсой ничем не отличались от Нэльда… Знаешь, а ведь я всё же был счастлив. Несмотря ни на что — был.
— И будешь счастлив снова. И Нэльд, и Вильса.
— Спасибо, — улыбнулся Льехх. И посмотрел серьёзно: — Ты ведь и правда призракша?
— Да. Я взяла это тело только попользоваться немножко. Оно всё равно уже никому не нужно, так что с этической стороны для такого поступка никаких препятствий нет.
— Слова призраков часто становятся пророчеством, — сказал Льехх.
— Только если живые захотят воплотить их в реальность.
Льехх помолчал и сказал едва слышно:
— Пойдём в библиотеку.
— Сначала дай во что переодеться. В этом балахоне я через каждые два шага спотыкаться буду.
— Одежду тебе принесут прямо сюда. Вон там, — показал Льехх на противоположную алтарю стену, — есть комната для облачений. Зеркало там тоже имеется.
— Хорошо, — кивнула призракша. — Да, Льехх, а как звали девушку, телом которой я пользуюсь?
— Это не имеет значения. Ты называешь себя истинным именем, а она наверняка его тщательно скрывала, как и почти все в Поднебесном мире. Так что когда ты назовёшься Мьярной, все воспримут это имя как должное. Хотя и удивятся, что самая обычная девушка, не глава ордена и не высшая волшебница, решилась открыть свою суть.
— Льехх… ты ведь тоже истинным именем пользуешься?
— Конечно. Королю иначе нельзя.
— А Вильса с Нэльдом? Это их истинные имена?
— Да. Это имеет значение?
— Возможно, — проговорила призракша. — Возможно.
Библиотекари с удивлением посматривали на новую королевскую фаворитку. Мало того, что девица вместо придворного облачения вырядилась как северянская дикарка, так ещё и берётся рассуждать о вещах, для женского ума не предназначенных.
Фаворитка ответила им взглядом, по тяжести и твёрдости ничем не уступающим воинскому кулаку. В боевой перчатке.
И тут же полюбовалась собой в отполированную до зеркального блеска дверцу одного из книжных шкафов, улыбнулась довольно. Узкие брюки, сапожки до колен и длинный, до середины бедёр, приталенный жакет сидели на фаворитке на удивление ладно. И носить их она умела так ловко, словно они
