Гостиница

имеет в виду тот Единственный Блокнот, страницы которого заполняют все Поэты?..

«Я представляю связь времен,
Как сообщенье душ…» —

мысленно повторяла Девушка и вдруг, неожиданно для себя почувствовала, что Поэт не Бог и не черт знает где, как ей всегда казалось, а совсем-совсем близко… И не то, чтобы внутри нее, в душе, а словно бы оба они, он и она, пребывают рядышком внутри чего-то большего. И это Большее странным образом не воспринималось как внешнее, а было ими самими, их единой сущностью…

— Когда подступит Тишина
Ознобом ожиданья к горлу… —

вдруг услышала она Его голос в себе и так же безмолвно ответила:

— Не дочь Тебе и не жена,
Но мне — как Божий Глас, Твой голос.
— Отринь тенета суеты —
В них липкий страх твоих сомнений!..
— Но как забыть, кто — я, кто — Ты?!
Душа привыкла к поклоненью…
— Проникнись тишиною сфер
Тебе доселе недоступных…
— Где доступ к ним, коль мир мой сер,
И я в сем мире неотступно?
— Не бойся встретиться с тоской…
Ты — Бог, ты — боль и радость мира.
— Тоска все время «под рукой»,
Но мир не храм, а лишь квартира.
— Тогда лишь делай Первый Шаг,
Когда познаешь жажду страсти…
— Коль страсть придет, не мне решать —
Ей будет каждый шаг подвластен…

Когда подступит тишина…
Когда подступит тишина…
Вернулось эхо, как волна,
Дыханьем гладя сон прибрежный,
Стирая тяжесть глыб со дна
В песочек ласковый и нежный…
Когда подступит тишина?..

Да никогда! Жизнь — вечный шум!
Немолчный, вездесущий шум,
Подобно камню-катышу
Гремящий глухо за прибоем…
Пока его не заглушу,
Навряд ли быть смогу собою…
И тишина — лишь слабый шум…
Но, может быть, откажет слух,
Когда в зенит взметнется дух,
Который к суетному глух,
И Тишины душа коснется?..
Но трижды пропоет петух,
И ведьма женщиной проснется,
Напялит зрение и слух…
И канет в грезы Тишина,
Неощутима, неслышна…
Когда ж становится слышна
Тоска далекого… другого,
Что бьется в сердце, как струна,
И жалит чувства, словно овод?..
Когда своя заглушена…
. .

…Девушка встала из-за письменного стола, оставив на нем маленький круг света с открытым блокнотом в центре. Взгляд ее все еще оставался погруженным в эту светящуюся бездну, но в теле чувствовалось томление и жажда движения. Она потянулась, услаждая мышцы, и сбросила халатик на пол, как осеннее деревце сбрасывает мертвые листья.

Ей захотелось погрузиться в медленный и глубокий танец, который растворил бы ее в себе, как Океан припадающую к нему речку. Но музыку включать было нельзя, потому что она могла разбудить родителей.

Тогда Девушка стала воспроизводить мелодию мысленно и постепенно погружалась в танец, как в знобкие воды, пусть не Океана, но чистого горного озера. Озноб, быть может от сквознячка, мелкой дрожью пробегал по ее коже. Однако ей казалось, что она ощущает именно прохладное прикосновение воды…

Но когда тело разогрелось в танце, озноб исчез, и Девушка ощутила себя речкой, текущей вместе с мелодией в тревожную и манящую даль, где ждало ее Нечто или Некто… И в нем не ощущалось опасности, а лишь покой и радость…

Незаметно для себя она оказалась в соседней темной комнате и вдруг почувствовала там чье-то присутствие!.. А потом заметила во мраке и чуть светящийся силуэт.

Девушка остановилась, и священный трепет узнавания очистительным порывом ветра пронесся то ли по телу ее, то ли в душе — все едино…

Из темноты к ней приближалась Женщина, а за спиной ее светилась лунным мерцанием уносящаяся ввысь стена Гостиницы. И Дверь за спиной Женщины закрывалась медленно, словно еще оставляла ей возможность вернуться. Но Женщина не оборачивалась на Дверь. Она шла навстречу Девушке…

…И сказочно было нездешним ее одеянье —
То ль феи прелестной, то ль юной русалки достойно…
И шла она так, как к прощенью идут от прощанья
Грустя от разлуки, но Встречу приемля спокойно.