На протяжении моего длительного общения с суворовской прозой для меня всегда оставалось тайной за семью печатями, по какому принципу
Суворов подбирает себе источники, и самое главное, каким образом он определяет, кому верить можно, нужно и должно, а кому ни в коем случае нельзя. Не понимаю этого и сейчас. Одно точно – Суворовым при написании 'Очищения' не был использован, или каким-либо другим образом потревожен ни один базовый закон логики. Не наш это метод.
Мы пойдем другим путем. Как всегда, распахнутой настежь двери мы предпочтем окно на третьем этаже, пару раз рухнем оттуда в клумбу, всеми правдами и неправдами (в основном – последними) туда вскарабкаемся и тут же обнаружим, что ошиблись подъездом.
Вместо логики, суворовская аргументация во многих главах незыблемо покоится на доводах и рассуждениях такого непредвзятого и глубокого мыслителя как Йозеф Геббельс. Причем оные доводы Суворов почерпнул ни много, ни мало, из последних записок вышеозначенного стратега от рупора и генерала от пишущей машинки. Последний, на пару с фюрером просматривая в 1945 году фотографии советского генералитета, пришел к выводу, что их генералитет с точки зрения расовой теории не столь ядрен и правилен, как наш.
Признаюсь вам по секрету, я сам большой любитель предсмертной прозы доктора Геббельса. Очень приятно, знаете ли, смотреть, как оный доктор лихорадочно роется в сводках, пытаясь найти в них хоть что-либо утешительное. Как он, на манер Суворова, из самых ничтожных зацепок строит громадные муляжи того, как союзники передерутся между собой, как британский парламент вынесет вотум недоверия Черчиллю, как доблестный вермахт, ведомый фюрером, остановит Красную Армию, а
Сталин предложит ему мир. И каждый раз по окончании построения иллюзии, убитый горем Геббельс признает, что это чистой воды утопия.
Ну чем, как не истерией и предсмертным маразмом, являются совместные посиделки Гитлера и Геббельса, которые в критические для государства моменты не находят ничего лучшего, как сидеть над сборником шаблонных биографий советских маршалов и с убийственной серьезностью вычислять, на какой 'народной закваске' оные маршалы были взращены и из каких 'хороших народных слоев' они вышли. И самое смешное, что определяется эта 'энергия' и 'народность' исключительно по выражению физиономий наших генералов на фотографиях! Таким образом, самым народным и, соответственно, самым могучим нашим полководцем должен был стать Клим Ворошилов со своей простоватой физиономией. И самое главное – Суворов гордо подписывается под подобной оценкой, которая вполне могла бы послужить диагнозом обоим своим авторам ‹Сразу вспоминается, как Суворов книжки читал. Тоже ограничиваясь только разглядыванием обложки.›.
Однако этот метод оценки личных качеств высшего командного состава армии не лишен известных изъянов. Ведь даже такая отвратительная бездарь, как трижды клятый Суворовым Тухачевский, при помощи накладной бороды, носа на резиночке, засаленного картуза и должной доли актерского мастерства (коего, по слухам, расстрелянному маршалу было не занимать) мог с легкостью превратиться из 'бездари' в 'корифея' и 'звезду первой величины'. Таким образом, мы подходим к неотложной необходимости подергать Ворошилова за нос, Калинина за бороденку, Сталина за у… Ой! Нет, Сталин настоящий, его мы дергать не будем.
Как вам способ Геббельса-Суворова по определению даровитости военачальника исключительно с помощью физиономической экспертизы?
‹Кстати, к вопросу о сложных отношениях Суворова с Тухачевским: если ваша, Виктор Батькович, неприязнь к оному маршалу зиждется исключительно на его и в правду не шибко народной физиономии, то я с помощью программы Фотошоп и двух часов упорного труда берусь вас навеки примирить. Адаптированная для Суворова фотография
Тухачевского находится среди иллюстраций.›
Мне, в самом деле, несколько неловко за нашего защитника демократии, который вдруг ни с того, ни с сего съехал вслед за
Гитлером и Геббельсом на рельсы расовой теории. Понятно, они – нацисты, им положено, но вы-то, Виктор, куда? Ладно, когда Муссолини устроил генеральное 'очищение' своему генштабу заставив всех сдать кросс и велосипедные гонки. Но, опять-таки, вы-то чего за ними вприпрыжку бежите? Вернитесь! Эта дорожка ведет в Нюрнберг, а оттуда сами знаете куда.
К тому же, боюсь что целый ряд наших генералов из приведенного списка 'отличников боевой подготовки' по версии Суворова в конце первой главы 'Очищения', не сдюжили бы испытание беговой дорожкой. И не потому что 'закваска' недостаточно 'народная'. Просто в ходе столь прославляемого вами, Виктор, 'очищения' эта закваска была сильно подпорчена следователями НКВД. Шутка ли – упомянутый в вашем списке Рокоссовский лишился в ходе 'очищения' 9 зубов, 3 ребер и дважды присутствовал на собственном расстреле. Да, кстати, кросс он точно не сдюжил бы. Ему молотком отбили пальцы на ногах ‹Залесский
К.А. 'Империя Сталина'. с.390.›. Испытание спортом не прошел бы также и упомянутый в вашем похвальном списке Мерецков. После своего ареста в январе 1941 этот действительно хороший генерал был так
'хорошо' 'обработан' доблестными чекистами, что спустя еще много времени Сталин на совещаниях разрешал ему докладывать сидя ‹Там же. с.309-310.›. Да, кстати, из тюрьмы Мерецков был выпущен только в сентябре 1941 года! Так что вся ваша теория о том, что всех генералов освобождали точно к сроку проведения 'операции 'Гроза', с фактами не стыкуется ‹Или Сталин планировал ее на 1942 год?›. На другого, обласканного вашей высочайшей благосклонностью маршала,
Малиновского, в тридцать седьмом был уже собран материал, заведено дело, которое, однако, благодаря счастливому для Малиновского и РККА стечению обстоятельств не получило хода ‹Залесский К.А. 'Империя
Сталина'. с.296.›.
Вот так!
И не думайте, что Суворов хоть на миллиметр приближается к действительности, объясняя репрессии прореживанием военачальников с целью отсева худших. Ознакомьтесь с цифирью 'очищения', которую
Суворов, по своей застарелой нелюбви к фактам, полностью не приводит:
'… сталинские репрессии вырубили из пяти маршалов трех, из пяти командармов первого ранга – трех, из 10 командармов второго ранга – всех, из 57 комкоров – 50, из 186 комдивов – 154, из 16 армейских комиссаров 1-го и 2-го ранга – всех, из 28 корпусных комиссаров -
25, из 64 дивизионных комиссаров – 58, из 456 полковников – 401. Это сведения о командирах и политработниках, первыми удостоенных персональных воинских званий в ноябре 1935 года. А.И.Тодоровский не касался здесь последующего присвоения этих званий, не суммировал потери от репрессий за какой-то период, выяснял лишь масштаб потерь в тогдашнем первом эшелоне военных кадров, 'вынесших на своих плечах в чисто военном смысле гражданскую войну' ‹'Они не молчали'. с.269.›.
Как мистер Суворов нам объяснил, разумеется, 'доказательно' и
'научно', расстрелянные маршалы, командармы, комкоры и все без исключения комиссары – бездари, 'обиженные' и 'каратели', коим не место в готовящемся освободительном мероприятии. Пускай все это так
(спорить с таким маразмом просто тошно), пускай. Но вот вопрос: как же быть с полутысячей полковников, которых выкосило даже почище, чем маршалов – не 3 из 5, а 8 из 9!!! Может, и они – поголовно бездари, непонятно как пробравшиеся на высокие должности в РККА, и составлявшие на момент свой гибели основной костяк ее командирских кадров?
И, наконец, главный вопрос: за что их судили? Что написано в их приговорах? На что опирался прокурор, эти приговоры вынесший? Он рассматривал их военные таланты? Он инспектировал состояние их частей? Он наблюдал за маневрами? Ничего подобного! Чтобы делать выводы о квалификации военных, нужно, по меньшей мере, самому являться таким же по квалификации военным. А кто хватал за руку это
'военно-фашистское охвостье троцкистских заговорщиков'? Мехлис!
