означенной Германии лицо? В Польше или во Франции, то бишь на Западе, или на Востоке? Суворов считает, что на Западе, вероятно, потому что Сталин в его представлении просто не может воевать 'с лица', 'по-честному'. Значит, выход один: Гитлер должен нападать на Польшу спиной. Так вот, в этой 'спине', по которой товарищ Сталин должен 'наносить завершающие удары', будут основные силы вермахта, сосредоточенные для наступления, а вот храбрые Англия с Францией бесстрашно сразятся с Гитлером 'лицом к лицу', то есть расколошматят в пыль хилое немецкое пограничное охранение и не отмобилизованные тыловые части. И кого должен был такой вариант не устраивать?
Еще раз повторим: 'для наступления против Польши были развернуты
44 дивизии, в основном, кадровые, в том числе, все танковые и моторизованные дивизии. Кроме того, с 1 сентября должны были отмобилизовать еще 10 дивизий, которые, однако, в военных действиях участия не принимали. Германские военно-воздушные силы сосредоточили против Польши около 2 тыс. современных самолетов' ‹Типпельскирх К.
'История Второй мировой войны'. Т.1., с.22-23.›. Это у нас с поляками такая 'спина'.
А у героических англо-французов – такое лицо: 'группа армий
'Запад' под командованием генерал-полковника Риттер фон Лееба, действовавшая на этом сильно растянутом фронте, имела в распоряжении
8 кадровых и 25 резервных и ландверных дивизий. Последние еще нужно было отмобилизовать, и их нельзя было считать полностью боеспособными ни с точки зрения технического оснащения, ни с точки зрения боевой подготовки. Западный вал (линия Зигфрида), который… частично еще строился, не являлся непреодолимым препятствием для противника, решившегося на наступление, и не мог компенсировать недостаточное количество используемых сил' ‹Типпельскирх К. 'История
Второй мировой войны'. Т.1., с.31.›. Так что, выходит, Англии с
Францией лень было ударить даже по такому худосочному 'лицу'. И, кстати, никто не обещал дать Сталину гарантий в том, что англо- французские силы на германской границе повели бы себя иначе, чем в реальности, когда случилась 'странная война'. И воевал бы Советский
Союз с Гитлером в свое удовольствие, а господа 'союзнички' с немцами между рядов колючей проволоки в футбол играли. Умело избегая
'ненужных наступлений'.
Так что взъелся наш предатель на товарища Сталина снова не по делу. Ему, видите ли, снова не понравилось, что Сталин в очередной раз обломал Англии и Франции их любовь к загребанию жара чужими руками. Какой бы они не подписали тогда в Москве договор, на долю
СССР все равно пришлась бы большая часть вермахта. Это обуславливалось не текстом договора, а планами немцев. К тому же, учитывая, что Дракс и Думменк ни на что не были уполномочены, можно смело утверждать, что переговоры с самого начала были обречены на тухлый базар.
Однако, все это не мешает Суворову утверждать, что 'ключ от начала Второй мировой войны попал на сталинский стол'. Побывав перед этим на столах международной конференции 1919 года, предложившей
Германии Версальский мирный договор, который и заложип бомбу под
Европу. А потом на столах Чемберлена и Даладье в Мюнхене, когда они подарили Адольфу Чехословакию. А потом на столе у Гитлера, который утвердил план 'Вайс' о внезапном вторжении в Польшу еще 11 апреля
1938 года.
Задолго до вашего любимого 'заседания Политбюро 19 августа 1939 года'.
‹Это я для наглядности, на самом деле мировые войны есть предмет, несколько отличающийся от личного 'Фольксвагена' мистера Су, и, в отличие от последнего, не имеют ни ключа, ни замка, и кем бы то ни было единолично (если мы не верим в потусторонние силы) запускаться не могут.›
3
'Второй мировой войны могло и не быть. Выбор был за Сталиным'
(с.63[385]). Или за Чемберленом с Даладье. Или все-таки за Гитлером.
Далее в третьей части главы – аналогичный бред сивой кобылы.
Суворов придумывает какие-то 'две возможности', одна другой глупее, которые, якобы, были у Сталина.
'Первая. Независимо от позиции Британии, Франции и Польши объявить, что Советский Союз будет защищать польскую территорию, как свою собственную' (с.63[385]). Это мы уже проходили. Снова СССР должен выполнять все то, что когда-то полякам Англия с Францией наобещали. Но тут Суворов поправляется: в тот раз, в главе о ТБ-7,
Советскому Союзу предлагалось с целью укрепления мира захватить
Польшу до Гитлера. Теперь до Суворова дошло, и он говорит, что
'Красная Армия вступит на польскую территорию и будет воевать против
Германии', только 'Если Германия разгромит польскую армию и свергнет правительство' (с.63-64 [385]). И тогда советско-германская война начнется не в 1941 году, а в 1939, и второго фронта, кроме того легендарного 'странного', у немцев не будет. Кроме того, английское правительство Чемберлена не уйдет в отставку, и вместо согласного нам помогать Черчилля ‹'Если бы Гитлер вторгся в ад, то я бы, по меньшей мере, без негодования отозвался о сатане' – по слухам, именно так прокомментировал в кулуарах Черчилль свою речь 22 июня
1941 года с призывом помогать СССР.› во главе Англии останется этот умиротворяющий лорд-феодал, скучающий по временам Якова I.
В качестве второй возможности Суворов выдвигает предложение
'затягивать переговоры с Британией и Францией, и это было бы Гитлеру предупреждением: нападай на Польшу, но имей в виду – вся Европа против тебя ‹Вся Европа – это та, что еще не под тобой и не за тебя.
Вся Европа – это не Австрия, не Чехословакия, не Финляндия, не
Румыния, не Венгрия, не Болгария, не Италия, не Испания, а также не вечные нейтралы – Швеция и Швейцария. Так кто там – вся Европа?
Англия и Франция? С Нидерландами, Бельгией и Данией. Сила! И кого из них Гитлеру бояться? Таких грозных кандидатов, как Бельгия и Дания мы обсуждать не будем. Может, бояться нужно англичан и французов, для которых главная цель в войне с Германией на тридцать девятый и первую половину сорокового года – избежать наступлений?›…'
(с.64[386]). Что Сталин и делал. Но вот только у разбитого корыта ему что- то не хотелось оставаться – и Польша у Гитлера, а пакта с ним нет, и англичане с французами дружить не хотят, Гитлера на него натравливают. Чтобы, дождавшись их взаимного истощения в затяжной войне, разом все свои проблемы разрешить. Товарищу Сталину такой ход событий тоже не нравился.
К тому же надо учитывать, что Иосиф Джугашвили родился в стране с несколько другими очертаниями западных границ. Что ему тоже было обидно за державу, потерявшую Финляндию, Польшу, Западные Украину и
Белоруссию, а также Прибалтику и Бессарабию. И когда ему представилась возможность выбора между приращением своей территории в комплекте с сильным, но вроде бы дружественным соседом, и никакой территории с довеском в виде войны в этой самой Польше с этим самым сильным соседом, он, надо сказать, серьезно посомневавшись, решил-таки выбрать первое.
А в целом – сталинская логика такова: Гитлер хочет напасть на
Польшу, союзника Англии и Франции – это проблема Англии и Франции.
Если после Польши Гитлер нападет на СССР, то тогда его растянутые и переутомленные войска на советских границах встретит РККА. А скорее всего, как считал Сталин, после нападения Гитлера на Польшу западные союзники начнут-таки войну, и тут уж Сталин выступит, когда пожелает
– во всей красе и блеске. Но, имея в виду возможность предательства интересов Польши западными
