– Это другое. Тот, кто выпьет кровь вепря в одиночестве, умрет от неразделенной любви. Это будет долгая и мучительная смерть. Именно поэтому я не буду ждать ее. Я выпью кровь вепря и прыгну вниз, в пустоту, с твоим именем на устах. Если сильно оттолкнуться, пролетишь мимо крыши и помчишься вниз, вниз, к свободе. И пусть камни узнают мою любовь! Я погасну, как та черная свеча, которая только притворялась светлой!..
Прежде чем Таня успела усомниться в его словах, Бейбарсов зажал бутылку под мышкой, забрался на вершину декоративного шпиля и там, на шаре, встал во весь рост, с трудом сохраняя равновесие. Его смуглое лицо было обращено к луне.
– Сейчас скакнет! Сходим потом во двор? Мне интересно будет посмотреть на камни! Люблю цирковые представления! – пропыхтел Феофил Гроттер.
– Замолчи, дед! Не надо! – шепнула Таня, не понимая странной жестокости кольца. В конце концов ее дед порой злоупотреблял черной магией и не мог служить образцом благонравия.
– Глупая девчонка! Неужели ты не знаешь, что некрома… – начал перстень, но внезапно осекся и замолчал. Он потерял слишком много сил и истратил всю свою энергию.
Тане было совсем не смешно. Она не исключала, что Бейбарсов прыгнет просто из упрямства, чтобы доказать ей свою любовь. И что ей потом, всю жизнь просыпаться в поту, вспоминая, как его темная фигура летела вниз, шепча «Таня»?
А могли бы Пуппер и Ванька прыгнуть ради нее с крыши? Пуппер точно бы не прыгнул без подстраховочного заклинания, разве что его держали бы за подтяжки тетя Настурция и Джейн Петушкофф, а вот Ванька… Ванька… Здесь Таня невольно задумалась.
Продолжая балансировать, далеко откинув левую руку, Бейбарсов ободряюще улыбнулся Тане. Затем поднес бутылку к губам.
– Я люблю тебя, Таня! Согласишься ли ты выпить кровь вепря со мной? Нет?! Прощай! Падая, я буду думать о тебе… Чего стоит жизнь, когда не можешь получить то, что желаешь?
– Ну и прыгай, Чума-дель-Торт с тобой! Нет, стой!.. – внезапно крикнула Таня.
Бейбарсов вопросительно посмотрел на нее:
– Так «да»?
– Да!
– Ты действительно хочешь этого? Что ж, поднимайся ко мне! Мы выпьем кровь вепря на Башне Тибидохса, над всем Буяном! Весь мир будет у наших ног! Поднимайся!
Бейбарсов присел на каменном шаре, протягивая ей руку. Таня послушно, точно следуя за звуком магической дудочки, шагнула было к нему, но внезапно со стороны чердака донеслось несколько сильных ударов. Кто-то пытался попасть на крышу.
– Кто-то хочет помешать нам! Мир ополчился против тех, кто любит. Но они не успеют! Поднимайся же! – сказал Бейбарсов с раздражением.
Таня замерла, прислушиваясь к повторяющимся ударам. Через какое-то время удары прекратились.
– Ну вот они и оставили нас в покое, жалкие трусы! Руку, Таня! Мы выпьем кровь вепря, глядя на твою звезду! – усмехнулся Бейбарсов.
Однако он ошибался. Тот, кто стоял с той стороны, не думал сдаваться. Внезапно две зеленые искры прожгли люк и сорвали его с петель. Железные полосы, поставленные магией Бейбарсова, были вырваны с мясом.
На несколько секунд проход заволокло густым белым дымом. Не успев подумать, что она делает, Таня метнулась к выбитому люку, столкнулась с кем-то и, так и не разглядев, кто это был, проскочила на чердак, а оттуда на лестницу. Она мчалась, и ей мерещилось, что за ней гонятся черные тени.
Опомнилась она только тогда, когда меч-вампир, о существовании которого Таня забыла, пропорол воздух в сантиметре от ее щеки и с возмущенным звоном отлетел в сторону, отброшенный искрой магического перстня.
Прижавшись к влажной стене, Таня перевела дыхание. Рядом плясал клинок меча-вампира, который никак не мог смириться с тем, что добыча так близка, а дотянуться до нее невозможно. Испытывая судьбу, Таня меланхолично разглядывала его ржавые зазубрины. Звякала, натягиваясь, цепь. «Ну хоть ручку отпилю, ну хоть пальчик! Ну что тебе стоит?» – почти молил меч. Отвернувшись, Таня уткнулась пылающим лбом в холодный камень и простояла так несколько минут. Ей чудилось, что ее лоб и стена образуют единое целое и спокойствие стены становится ее спокойствием.
Уже много позже она поднесла руку к глазам и открыла ладонь. Локон Афродиты вспыхнул в полумраке ослепляюще и остро. Меч-вампир поспешно отдернулся, спеша убраться из полоски света.
Таня присмотрелась, проверяя, не начал ли локон менять цвет. Не происходит ли того, о чем предупреждал ее джинн Абдулла. Нет, локон все еще оставался золотым, однако с краю уже наметился медного цвета обод…
«Так и останешься без настоящей любви… Может, все-таки выбрать Бейбарсова? Да или нет?» – подумала Таня. Она даже оглянулась назад, на лестницу, ведущую на крышу.
Локон продолжал мерцать все так же ровно, распугивая сиянием тьму башни. Подсказки не было. Таня со вздохом спрятала локон, обошла меч и стала спускаться.
Таня не подозревала, что человек, чье плечо она зацепила в темноте, убегая с крыши, был Ванька Валялкин. Потеряв ее в Зале Двух Стихий, Ванька всполошился и сумел-таки отыскать с помощью одного из тибидохских домовых. Это для магов Тибидохс – огромное и путаное строение со множеством непонятно куда ведущих ходов, глухих лестниц и башен. Для любого же из домовых, связанных со школой волшебства сакральной пуповиной, тайн на Буяне нет. Главное – суметь найти с маленьким народцем общий язык. У Ваньки же это умение было от Тарараха.
Несколько раз ударив ногой люк, Ванька понял, что он заперт снаружи, и вышиб искрой. Он был так разозлен, что искра неожиданно получилась двойной, и люк вылетел с грохотом. Пространство вокруг Ваньки заволокло дымом.
Выбежав на крышу, Ванька осмотрелся. Дым уже почти рассеялся. Бейбарсов легко, точно кот, соскочил с шара и остановился рядом с Валялкиным.
– Что тебе здесь надо? – поинтересовался он.
– Где Таня? – крикнул Ванька, косясь на зависший в воздухе столик с фруктами.
– Это я у тебя хотел бы спросить! Кто тебя вообще сюда звал, убогий? – с холодным раздражением спросил Глеб.
Он щелкнул пальцами, и фрукты на столе обратились в пепел.
– Оставь Таню в покое, некромаг. Не знаю, зачем ты вертишься вокруг нее, но явно не затем, чтобы сделать ее счастливой! – вскипел Ванька.
– Что ты понимаешь, ловец гарпий? Уйди, жалкий маг-маечник, не вставай у меня на пути! Ты не знаешь, кто подарил ее мне и как ничтожен ты рядом с ней! – устало сказал Бейбарсов.
– Что-что? Я не ослышался? Тебе подарили Таню? – не поверил Ванька.
– Точно. Ты все услышал правильно. Рад, что серные пробки в твоих ушах пропустили мои слова! – похвалил Бейбарсов.
– Прекрасно. Рад за тебя! Разреши принести тебе мои поздравления!
– Разрешаю! Можешь приносить! – великодушно сказал Глеб.
Ванька Валялкин улыбнулся мягко и рассеянно. Потом сделал полшага вперед, размахнулся и врезал Бейбарсову в челюсть.
Глава 8
МЕРТВЕЕ МЕРТВЫХ, ЖИВЕЕ ЖИВЫХ
Остаток ночи прошел смазанно. Таня была вместе со всеми, в Зале Двух Стихий, где гремела музыка, столы ломились от яств и среди танцующих, бряцая шпорами, кружились поручик Ржевский с Недолеченной Дамой. По случаю праздника в спине у призрака кроме дюжины ножей торчали еще пожарный лом и два томагавка. Кроме того, через каждые пять минут у Ржевского от восторга срывало крышу, которая носилась по залу отдельно от счастливой пары.
– Ах, мне так хорошо! Так легко, так свободно! Подержите кто-нибудь мой аппендикс, чтобы я могла всецело отдаться гармонии! – восклицала Дама.
