Усадив Мэгги на бархатный диванчик, Нора прошептала ей на ухо:
— Не обращайте на нее внимания. Она немного не в себе. Разволновалась, потому что вы пришли к нам.
Откашлявшись, Мэгги решила приступить к делу.
— Может быть, мы вернемся к тому, о чем говорили вчера? Это было необыкновенно интересно.
— Да, да, очень, очень интересно, — закивала Кора, — о чем это мы вчера говорили?
Для начала Мэгги решила начать с того, что, как ей казалось, непременно подведет их к интересовавшей ее теме.
— Вы рассказывали мне о женщинах из порта, — напомнила она.
Нора недовольно поджала губы.
— Ax да, об этих безобразницах. Они вели себя ужасно неприлично.
Кора покачала головой.
— То, что ты говоришь, совсем не современно. Мэгги решит, что ты выжила из ума.
— Чепуха. У меня совершенно ясная голова. Кора захихикала.
— Только мозги давным-давно заржавели. Так о чем это вы спрашивали, милочка?
— Мое имя Мэгги, — осторожно поправила старушку Мэгги. — А говорили мы о женщинах из порта. — Она открыла свою тетрадку. — Я заметила, что на карте, которую вы мне показывали, их дома не указаны.
— Боже, конечно, нет, но неужели вы думаете, что это мешало мужчинам находить их? — удивилась Нора.
— Они открывали свои заведения там, где было удобнее всего находить клиентов, — объяснила Кора. — И потом, так им было проще, если понадобится поменять место.
— Значит, постоянно действующих публичных домов не было?
Нора покраснела, услыхав, как Мэгги употребила неприличные с ее точки зрения слова.
— Нет, несколько было. Например, один итальянский — как там звали хозяйку, Кора?
— Можно подумать, что я ее знала лично, — фыркнула Кора.
— А я и не говорю, что ты ее знала.
— Но ты намекаешь именно на это.
— Случайно не Ганнечини? — подсказала Мэгги, вспомнив историю Чэннинга про некую мадам, которую он рассказал, когда они впервые спускались под землю.
— Да-да, именно так, — подтвердила Кора, — она была красивая, я помню.
— Ты только что сказала, что не была с ней знакома, — напомнила Нора.
— Но я слышала о ней. О ней говорил весь Сиэтл. По-моему, она преуспевала, хотя занятие у нее было малопочтенное.
— Но почему власти не мешали ей, раз ее было легко найти? — спросила Мэгги.
— О, у нее были связи, — объяснила Нора, — такие, как она, занимались своим ремеслом столько, сколько хотели.
— Если есть связи, — пояснила Кора, — можно совершить убийство или устроить любой скандал…
Мэгги от волнения сжала кулаки.
— Я вспомнила… — начала она.
— О чем, дорогая?
— О том скандале в Линкс-Бэй. Вы говорили… Помните? Ну, когда там… Мэгги сделала вид, что ищет подходящее слово. — Ну, как это сказать? Так и вертится на языке…
— Об адюльтере? — подсказала Кора и тут же смутилась.
— Если бы тут сейчас была мама, — резко сказала Нора, — она бы заставила тебя прополоскать рот водой с мылом.
Вдохновленная тем, что наконец-то навела их на нужный след, Мэгги осторожно продолжала:
— Конечно, не зная подробностей… Нельзя ни о чем судить однобоко.
— Вы правы, — согласилась Нора, — но вы можете представить, что за чудовище был этот человек, если с ним не могла жить его собственная жена!
— Не уверена, что я смогла бы жить на острове.
Крутом одна вода. Чувствуешь себя как в тюрьме. И куда же она ушла? спросила Мэгги.
— К своим, — ответила Нора. — Он, конечно, не желал отпускать ее просто так. Буквально тянул за волосы обратно.
— Нора преувеличивает, — вступила в разговор Кора. — Я слышала, что он вел себя очень прилично, как джентльмен.
Нора тяжело вздохнула.
— Жалко только ребенка. Бедняжка. Вот уж где настоящее преступление.
Глава 22
Мэгги от удивления застыла с полуоткрытым ртом:
— А при чем же здесь ребенок?
Кора посмотрела на нее с подозрением.
— Но я думала, что вы знаете.
— У меня голова лопается от фактов и цифр, которые стали мне известны с тех пор, как я занимаюсь моим исследованием. — Иногда бывает трудно свести все воедино, вот я и запуталась.
— Бывает, со всеми бывает, хотя с некоторыми чаще, чем с остальными. Легкий кивок в Норину сторону означал, что более всего это относится именно к ней.
— Я бы ни за что не хотела оказаться на месте мальчика, — пробормотала Кора, — разрывается между двумя…
— Нельзя не пожалеть малыша, — сказала Мэгги, надеясь, что загадочный мальчик пребывал в том возрасте, когда его еще можно было так назвать.
— Мальчик много понимал, — сказала Кора, — куда больше, чем полагали взрослые. Недаром он столько времени держался на расстоянии от отца…
— Нельзя сказать, что он очень уж любил мать, — вмешалась Нора. — Я лишена предрассудков, но когда женщина пренебрегает своим долгом и убегает с каким-то…
Нора покачала головой:
— Плохо, когда люди не могут сесть и спокойно все обсудить, правда?
— Ну, бывают случаи, когда это совершенно исключено, — ответила Мэгги, сама удивляясь тому, как ей удается поддерживать беседу, не имея даже малейшего представления, о чем идет речь.
— Разумеется, в наше время, — сказала Кора, — никому и в голову не придет осуждать подобное поведение. Да, теперь все иначе — все.
— Времена меняются, верно? — Мэгги попыталась нащупать след, чтобы уточнить, о каком времени идет речь. — Дайте-ка вспомнить, это должно было быть примерно…
— Хотите какао, детка? — предложила Кора. — Мы можем повспоминать еще о бесстыдницах из порта.
— Мы уже пили какао, — сказала Нора, — но у нас есть чудесный «Эрл Грей». Вы любите чай, Эта?
— Мэгги, начинается на «М», бестолковая, — поправила сестру Кора. — Будет просто прекрасно, если ты заваришь нам чайку, Нора, раз ты все равно бездельничаешь.
Оставшись ненадолго с одной из сестер, Мэгги снова заговорила о скандале в Линкс-Бэй.
— Он, наверное, очень тяжело переживал уход жены, — заметила она.
— Кто переживал, дорогая?
— Ну, муж.
— Господи, еще бы! А потом, когда она так позорно явилась назад, будто ничего не случилось! —
