— У большинства людей он вызывает именно такую реакцию, говоря откровенно… Бесстрастен и холоден, как рыба.
— Верно.
— Хотите еще овощей? — прервал их беседу Барстоу, уже успевший очередной раз наполнить свою тарелку.
— Пит…
— Ты не должна ругать меня за то, что я ем овощи, Линии, — возмутился он. — Мой организм нуждается в витаминах.
— Нет, нет, спасибо, — отказался Зарзи, когда Барстоу повторил еще раз свой вопрос и, обратившись к Мэгги, попросил ее повторить то, что она сказала.
— При нем мне становится не по себе. Ведь каждый раз он появляется именно в тот момент, когда его меньше всего ожидаешь увидеть.
— Да, но вы должны понять, что он предал. Чэннингу безгранично. Такое не часто бывает в наше время.
— И чем вы это можете объяснить?
— Преданность Брехта?
Мэгги даже разволновалась от предвкушения того, что она сейчас узнает о Чэннинге.
— Ведь деньги позволяют выбирать, почему же он нанял именно Брехта?
— Видите ли, дорогая, вам следует немного разобраться в хронологии, сказал Зарзи. — Дело в том, что Брехт нанял Дирека первым.
Глава 25
Похоже, Зарзи доставила удовольствие ее растерянность.
— Я вас удивил? — поинтересовался он.
— Мягко говоря, да.
— Наверное, нам лучше продолжить этот разговор в другой раз. — Лин-Мэ прекратила сражение с супругом и, судя по всему, была готова принять участие в общей беседе. — Вы выбираетесь куда-нибудь во время ленча? — поинтересовался Зарзи. — Или берете с собой сандвичи и питаетесь под землей вместе со всеми?
Мэгги рассмеялась.
— Знаете, я стараюсь использовать любую возможность, чтобы выбраться наружу и глотнуть свежего воздуха.
— Значит, договорились. Вы уже были в «Тихоокеанском крабе»? Лучший способ полюбоваться видом на Элиот-Бэй, не замочив ног.
— Звучит заманчиво, и вы уже сейчас можете выбрать день?
Появление Чэннинга помешало Зарзи ответить.
— Надеюсь, новости хорошие? — спросила Лин-Мэ, когда хозяин занял свое место. — Ничего особенного, просто несколько неотложных звонков. Кое-какие изменения на бирже, — ответил Чэннинг, — но я, наверное, пропустил что-нибудь интересное?
— Твилар тут пытается ухаживать за твоей ассистенткой, — улыбнувшись, сказал Барстоу, за что получил от Лин-Мэ легкий удар локтем в бок.
Чэннинг удивленно вскинул бровь.
— В самом деле?
— Но она же не обязана получать у вас на это разрешения, — ответил Зарзи. — И потом, мне кажется, что вы ее плохо кормите. Не возражаете, если я приглашу ее позавтракать в хорошее место?
— И вы говорите так, не успев доесть жаркое Скайсет? Моя экономка будет огорчена.
— Я сам поговорю с ней и все объясню, — не унимался Зарзи, — кроме того, это будет только после того, как я вернусь из Анкориджа. В крайнем случае, я приглашу и вашу экономку. Тем более, что ей одной нравятся мои шутки.
— И когда же вы отправляетесь к эскимосам? — поинтересовался Борстоу.
— Послезавтра, если комиссия не соберет срочного совещания.
— Это, наверное, очень увлекательное путешествие, — предположила Мэгги, и сколько же вы там пробудете?
— Две недели, — ответил Зарзи. — Я позвоню вам, как только вернусь, и мы договоримся о встрече.
Две недели. Растерянность, которую ощущала Мэгги, не находя ответов на вопросы, которых становилось все больше и больше, возрастала, и, если бы Твилар сказал два месяца… или два года, она бы не удивилась. Трои, разумеется, напомнил бы ей сейчас в очередной раз, что стоящее дело требует терпения, или сказал бы, что характер взаимоотношений Чэннинга и Брехта никак не связан с данным делом.
Компания перешла в гостиную пить кофе, а Мэгги с трудом заставляла себя принимать участие в общей беседе. Что-то еще из того, что она услышала от Зарзи, — до того незначительное, что она сразу не обратила внимания, — не давало ей теперь покоя. Раздосадованная тем, что теперь ей придется дожидаться его возвращения целых две недели, она соображала, как ей вернуться к тому, о чем они говорили, чтобы этот человек не заподозрил что-то неладное.
— Я не уверена, что проект перестройки не создаст новых проблем, в дополнение к уже существующим, — говорила Лин-Мэ.
— А как насчет рабочих мест? — возражал ей муж. — Многие нуждаются в работе.
— Да, но необходимы квалификация и жилье, кроме того, люди должны иметь информацию.
— Точно такие же проблемы и в столице Калифорнии, — вмешался Чэннинг. Старую часть города отреставрировали, и все временные рабочие переместились в деловую часть города.
— Прямо под нос к властям, — заметил Барстоу, — и ничего страшного не произошло. У нас сложности с индейцами — их согнали с места, и деваться им некуда.
— А в туннели они по-прежнему забираются? — обратилась Лин-Мэ к Чэннингу, — последний раз вы говорили, что вас это беспокоит.
Мэгги неожиданно насторожилась.
— Кливленд поймал нескольких, — ответил Чэннинг. — Обычно они безобидны. Чаще всего это подростки, которые ищут новое место, чтобы побаловаться наркотиками.
— Еще одна причина, почему вы должны быть осторожны, — предостерег Мэгги Твилар.
— Меня беспокоит, что в один прекрасный день кто-нибудь из них заберется туда, где пока нет укреплений, и тогда нас отдадут под суд.
— А вот меня беспокоит, что завтра в восемь утра я приду на Совет директоров совершенно не выспавшись, если мы с Питом сейчас же не отправимся домой, — подвела итог Лин-Мэ, взглянув на часы. — Вы не обидитесь, Дирек?
— Как я понимаю, это относится и ко мне, коли нам предстоит плыть в одной лодке. — Зарзи встал и, немного потянувшись, выпрямился.
— Чэннинг, вы, как всегда, превзошли себя.
— Похоже, завтра гора будет видна, — сказал Барстоу, прислушиваясь к тому, что происходит за окном. — Мэгги взглянула на него.
— Я вижу, вы не обучили девушку нашему местному диалекту, — обратился он к Чэннингу.
«Гора будет видна» — объяснила Лин-Мэ, — означает, что день будет ясным. Если Пит не ошибается, дождь кончился…
— Ну, разумеется, кончился, — подтвердил Барстоу, — не меньше часа назад.
— Я принесу ваши плащи, — предложила Мэгги, надеясь, что Зарзи снова пойдет с ней. Но Чэннинг, к ее великому огорчению, расспрашивал его о предстоящем путешествии на Аляску. Раздосадованная тем,
