— Мы прокатились по побережью, а потом он отвез меня домой.
— Вы просто катались на машине? Вы никуда не заходили?
— Мы перекусили в каком-то ресторане, как раз подошло время обеда.
— О чем вы беседовали?
— Да практически ни о чем. Я только поняла, что он развелся с женой. Еще он сказал, что занимается торговлей удобрениями, что иногда помогает своим родителям в их магазинчике, когда есть время.
— А он никогда не пытался вас соблазнить?
— У меня не сложилось такого впечатления. Просто случайно оказался в наших краях, вот и зашел в гости.
— Но ведь это было не один раз! Вы ему, наверное, нравились?
— Ничего такого я не заметила. Я шью на дому кимоно, поэтому могу слушать человека, занимаясь своей работой. Мне кажется, что у него не нашлось близкого человека, который захотел бы выслушать его.
— Вы смогли понять, что он за человек? Какой у него характер? Вы же встречались…
Юкико подумала, что это неверное выражение — «встречались». Слово «встречаться» подразумевает более тесные отношения. Однако Юкико не захотелось разъяснять в подробностях ее отношения с Фудзио — и она промолчала.
— Не знаю. У него оказались довольно хорошие манеры. И, пожалуй, он был приятным собеседником, даже когда лгал.
— Сейчас стали известны имена нескольких женщин, которые состояли в близких отношениях с Фудзио Уно. Вы что-нибудь знаете о них?
— Нет.
— Он поддерживал с ними сексуальные отношения. Даже был влюблен. Говорят, что у одной из этих женщин были напряженные отношения с мужем, поэтому она всерьез увлеклась Уно… Вы не знаете, кто она?
— Нет, я ничего подобного от него не слышала, — Юкико, не колеблясь, ответила отрицательно, хотя сразу вспомнила о Хитоми.
— Извините, что я задаю вам такой вопрос, Хата-сан, но неужели вы ни разу не почувствовали опасности, не испугались, что он убьет вас?
— Нет, я никогда не чувствовала ничего подобного.
— Но почему? Ведь Фудзио Уно всегда действовал по одной схеме. Подвозил на машине, насиловал и убивал.
— Ничего подобного не было.
— Наверное, потому, что вы относились к нему с добротой. Вот, Вы даже мне носки высушили.
— Я стараюсь помогать всем, кто в этом нуждается. Я бы высушила носки для любого человека.
— Как вы думаете, что заставило его совершать такие ужасные преступления?
— Мне кажется, что у него непрочные связи с миром. Вероятно, он никогда ни за кого не отвечал, он не осознавал, что никто не сделает за него того, что должен делать он сам… Его воспитывала мать, она сильно баловала ребенка, а отец вообще не обращал на него внимания. Он не объяснил Фудзио, что значит быть мужчиной, исполнять свой долг. В магазине всю власть захватил шурин, а Уно-сан не имел возможности проявить себя. По-моему, он всю жизнь находился на иждивении у родителей. Разве это нормально?!
— Вы так хорошо знаете его жизнь?
— Я вычитала это в журналах. Может быть, даже в вашем журнале.
— Уже доказано, что он убил двоих — Кэна и Каё Аоки. Еще двух девушек, Томоко Симаду и Рэйко Сугу, он бросил в беспомощном состоянии, в результате чего те погибли. Наверное, еще есть и другие нераскрытые преступления. Полиция, разумеется, проверит списки всех пропавших без вести, может быть, среди них есть жертвы Уно. Скажите, он никогда не рассказывал вам о своих женщинах?
Юкико не испытывала доверия к репортерам; в то же время было не похоже, что Такато преследует какой-то злой умысел.
— Я не знаю круг общения Уно-сан.
— Возможно, это просто слухи, но поговаривают, что вы оплатили услуги защитника Уно. Это правда?
— Я еще не приняла окончательного решения. Если семья Уно-сан захочет оплатить его защиту, то мне не придется участвовать материально. Если они откажутся, то платить буду я. Собственно, я нашла адвоката для Уно-сан по его личной просьбе.
— Но ведь ему могут дать государственного защитника, за которого не нужно платить. Этот судебный процесс невозможно выиграть, верно?
Юкико с трудом нашла, что ответить:
— Адвокат — моя знакомая. Если семья Уно откажется платить, в виноватых буду я. Я не могу допустить такого.
— Вы уже заплатили какие-то деньги?
— Нет, пока ничего не платила. Адвокат тоже считает, что будет справедливо, если ее услуги оплатит семья Уно. Но, думаю, если дело затянется, мне придется вмешаться, — призналась Юкико.
— Фудзио Уно как-нибудь выразил вам свою благодарность? Сказал спасибо за вашу заботу?
— Я получила от него письмо.
— Какое письмо?
— Я его еще не распечатывала, — ответила Юкико.
Это не было ложью. Перед тем как выйти из дому, она обнаружила в почтовом ящике письмо от Фудзио. На конверте из грубой бумаги стояли только инициалы «Ф. У.», наверняка надписанные рукой полицейского. Юкико сразу поняла, что это письмо от Фудзио. Однако не стала распечатывать, а отнесла письмо в дом, оставив на дзабутоне в комнате для шитья, и пошла по делам.
По дороге Юкико размышляла о том, что ей не хочется читать его. Оно рождало мрачные предчувствия. Конечно, нельзя сказать, что ей не хочется узнать мысли Фудзио. Однако она достаточно отчетливо представляла, что он там может написать: попытается оправдаться или же опять попросит о чем-то так хитро, что нельзя отказать. Поэтому, возвращаясь домой с покупками, Юкико оттягивала момент, когда она распечатает письмо.
— Вы можете показать мне это письмо?
— Нет, это невозможно.
— Там есть что-то секретное?
— Нет. Но это письмо личного характера, и человек, писавший его, не давал мне разрешения показывать его посторонним.
— Но вы же его еще не прочли? Стало быть, и не можете знать, о чем он вам пишет. Может, он как раз дает свое разрешение? Я могу подождать, пока вы прочтете…
Юкико поставила на огонь чайник, чтобы заварить гостю чай, и пошла в комнату для шитья. Взяв письмо, она тут же вернулась в гостиную, поскольку не вполне доверяла Такато.
Если она прочитает письмо украдкой от Такато, а потом перескажет его журналисту, то он может не поверить. Еще не известно, что он потом напишет в своем журнале. Если же вскрыть письмо при нем и тут же пересказать ему содержание, то, возможно, Такато удовлетворится и уйдет.
Юкико распечатала письмо и принялась читать.
«Как ты поживаешь? Я здоров, хотя ты и пишешь, что нет смысла спрашивать о здоровье человека, сидящего в тюрьме».
Уже от одного этого у Юкико испортилось настроение. Она написала не так. Она писала о том, что в камере предварительного заключения здоровье не требуется. К тому же, Фудзио употребил фамильярные личные местоимения, хотя Юкико не давала такого повода.
«…Я встретился с адвокатом Кадзами. Честно говоря, я был удивлен, что мой защитник — женщина.
