Тонкие пальцы Паркера вызвали беглый пассаж из клавиатуры, словно подчеркивая его слова, и на мгновение показалось, что музыка совершенно увлекла его. Но вот он снова поднял голову.
- Если бы я доверял вам, операция по освобождению рейса 070 проводилась бы совсем по-другому. Мне пришлось полностью пересмотреть свою оценку вас, генерал Страйд, а это сделать мне было очень трудно. Продемонстрировав именно те качества, которые, как я думал, у вас отсутствуют, вы смутили меня. А к тому времени, как я снова стал размышлять спокойно, вы спровоцировали свою отставку...
- Я знаю, что моя просьба об отставке была направлена к вам, доктор Паркер, и вы рекомендовали ее удовлетворить. - Питер говорил холодно, в голосе его звучал едва сдерживаемый гнев, и Паркер кивнул.
- Да, вы правы. Я одобрил вашу отставку.
- В таком случае мне кажется, что мы напрасно тратим время. - Губы Питиера сжались в тонкую непрощающую линию, кожа на щеках натянулась, ноздри расширились и казались сделанными из тонкого фарфора.
- Пожалуйста, генерал Страйд... позвольте мне вначале объяснить. Паркер протянул к нему длинную руку, словно хотел помешать встать, выражение лица у него было искреннее и неотразимое. Питер снова опустился в кресло, взгляд его оставался сухим, а губы - сжатыми.
- Мне придется немного вернуться назад, чтобы вы поняли смысл происшедшего. - Паркер встал из-за рояля и перешел к стойке с трубками за проигрывателями. Тщательно выбрал трубку, пенковую, побледневшую до цвета янтаря. Продул ее, прошел по толстому ковру и остановился прямо перед Питером.
- За несколько месяцев до похищения 070 - точнее, за шесть месяцев я получил некоторые указания на то, что мы вступаем в совершенно новую волну международного терроризма. Вначале это были только туманные намеки, но они были подтверждены и получили более прочные доказательства. Говоря, Паркер набивал трубку табаком из кожаного кисета, потом закрыл кисет и бросил его на крышку рояля. - Мы видели признаки консолидации сил насилия под каким-то централизованным контролем, но не были уверены в том, какую форму примет этот контроль. - Он замолчал, посмотрел на лицо Питера, по-видимому, решил, что на нем отразилось недоверие, потому что покачал головой. - Да, я знаю, это звучит натянуто, но я вам покажу дела. Появились сведения о встречах известных предводителей боевых групп с какими-то неясными фигурами, возможно, представителями восточных правительств. Мы не были уверены тогда, не уверены и сейчас. И сразу после этого резкое изменение в проведении и мотивировках боевой активности. Мне незачем перечислять вам подробности. Вначале систематическое накопление огромных финансовых резервов путем тщательно организванных и спланированных похищений влиятельных лиц, начиная с министров ОПЕК, затем ведущих промышленников и финансистов... - Паркер зажег спичку, затянулся, и вокруг его головы закружился ароматный дым. - Вначале можно было подумать, что мотивировки в сущности не изменились и преследуют корыстные и ограниченные политические цели. Но потом последовал захват 070. Я не доверял вам раньше, а когда вы находились на пути в Йоханнесбург, было уже поздно. Мне ничего не оставалось делать, как пытаться контролировать ваши действия своими категорическими приказами. Я не мог объяснить вам, что это проявление новой волны действий и что мы должны дать бойцам проявить себя и узнать о них как можно больше. Ужасное решение, но мне приходилось жертвовать несколькими жизнями для получения жизненно необходимой информации - и вот тут вы начали действовать так, как - я считал - вы не можете действовать. - Паркер достал трубку изо рта и улыбнулся, а когда он улыбался, можно было поверить в любые его слова, какими бы нелепыми они ни казались. - Признаю, генерал Страйд, что моя первая реакция - гнев и раздражение. Мне нужна была ваша голова и ваши внутренности. Но потом я начал пользоваться собственной головой. Вы доказали, что вы именно такой человек, какой мне нужен, мой солдат, способный на нетрадиционные мысли и действия. И если вас разжалуют и выбросят, был шанс, что новая волна боевых действий распознает в вас те же самые качества, которые вынужден был признать я. Если я позволю уничтожить вашу карьеру, превратить вас в парию, в озлобленного и ожесточенного человека, но обладающего бесценными умениями и знаниями, человека, доказавшего, что он может быть безжалостным, когда это необходимо... - Паркер смолк и сделал виноватый жест. - Простите, генерал Страйд, но я должен был учесть тот факт, что вы будете очень привлекательны для... - Снова жест, на этот раз нетерпения. ...Мне нет необходимости называть имена, скажем просто - для 'врага'. Мне пришлось признать, что вы будете представлять огромный интерес для врага. - Он серьезно кивнул. - Да, я принял вашу отставку, и, не подозревая об этом, вы стали свободным агентом 'Атласа'. Мне казалось это наиболее правильным. Вам не нужно было играть - вы сами поверили. Вы стали парией, оклеветанным и опороченным человеком, созревшим для гибели.
- Я в это не верю, - сказал Питер, и Паркер прошел к своему рабочему столу, взял конверт с японского керамического подноса и протянул его Питеру.
Питеру потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это банковский счет - швейцарский банк 'Кредит Суис', - счет на его имя, и несколько вкладов. Никакого снятия со счета или взятия в кредит. Все вклады одинаковы, это месячное жалование генерал-майора английской армии.
- Как видите, - Паркер улыбнулся, - вы по-прежнему получаете жалование в 'Атласе'. Вы по-прежнему один из нас, Питер. Могу только сказать, что мне очень жаль, что пришлось прибегнуть к притворству - но мне показалось, что дело того стоит.
Питер снова посмотрел на него, еще не вполне убежденный, но враждебное выражение его лица смягчилось.
- Что вы этим хотите сказать, доктор Паркер?
- Мне кажется, вы снова в игре.
- Я директор торгового отдела 'Северной компании по производству вооружения' ['Narmko', сокращение от 'Nothern Armaments Company'].
- Да, конечно, а 'Нармко' - часть империи 'Альтман Индастриз', а барон Альтман и его прекрасная супруга являются... вернее, являлись очень интересной парой. Например, знаете ли вы, что барон был одним из главных агентов 'Моссада' [Израильская разведка] в Европе?
- Невозможно. - Питер раздраженно покачал головой. - Он был католиком. Израильская разведка не использует католиков.
- Да, - согласился Паркер. - Дед убедил его перейти в католичество и изменил название семейного поместья на 'Ла Пьер Бенит'. Это было деловое решение, мы в этом уверены. Не очень выгодно было оставаться евреем во Франции Х1Х века. Но на молодого Альтмана дед и мать оказали большое влияние. С самого раннего возраста он был сионистом и непреклонно использовал все свое огромное влияние и богатство для этой цели - вплоть до своей смерти. Но делал это так искусно, с такой тонкостью, что мало кто подозревал о его связях с сионизмом и иудаизмом. Он не сделал ошибки, не вернулся к религии своих предков, понимая, что может свободнее действовать как христианин.
Питер быстро думал. Если это правда, тогда все снова меняет очертания. Возможно, это объясняет причины смерти барона - и совершенно изменяет роль в его жизни Магды Альтман.
- А баронесса? - спросил он. - Знала ли она об этом?
- Ах, баронесса! - Кингстон Паркер достал из зубов трубку и улыбнулся с неохотным восхищением. - Какая замечательная женщина! Мы не очень много о ней знаем - кроме красоты и исключительных способностей. Знаем, что она родилась в Варшаве. Отец ее был там профессором медицины в университете. Он бежал на Запад, когда баронесса была еще ребенком. Несколько лет спустя он погиб - дорожное происшествие в Париже. Его ударила машина, когда он выходил из своего факультета в Сорбонне. Шофер скрылся. Смерть его все еще остается несколько загадочной. После его смерти девочка как будто переходила из семьи в семью, жила у друзей отца, у дальних родственников. Она уже тогда проявляла склонность к наукам, музыкальные способности, в тринадцать лет была многообещающей шахматисткой - потом в течение какого-то периода о ней нет никаких сведений. Она словно совершенно исчезла. Единственные сведения - слова ее приемной матери, пожилой леди, у которой нелады с памятью. 'Я думаю, она на некоторое время уехала домой. Она говорила мне, что поедет домой'. - Паркер развел руки. - Кто знает, что это значит? Домой? В Варшаву? В Израиль? Куда-то на Восток?
- Вы изучали ее очень тщательно, - сказал Питер. То, что он услышал, заставило его встревожиться.
- Конечно. Мы изучали все ваши контакты после того, как вы оставили 'Атлас'. Мы проявили бы
