Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

Чудакулли станет его слушать.

– В нашем Анк-Морпорке разницу между обезьяной и приматом усвоили почти все, – продолжал Чудакулли. – Эволюция, брат… Очень трудно, знаешь ли, размножаться, после того как тебя отвозили по мостовой.

Рябь на воде исчезла.

– Как вы думаете, – поинтересовался Казанунда, – тролли плавать умеют?

– Нет, они просто тонут, а потом выходят на берег, – объяснил Чудакулли. Он развернулся и оперся на локти. – Эх, а знаете, это напомнило мне прошлое… Я имею в виду старую, добрую реку Ланкр. Здесь такая форель водится… Руку целиком откусить может.

– Судя по всему, здесь водится не только форель, – заметил Думминг, наблюдая за показавшимся из воды шлемом.

– А выше по течению – прозрачные заводи… – продолжал Чудакулли. – Полные… неизбывной прозрачности. В них можно купаться голышом, и никто тебя не увидит. И залитые водой луга, полные… воды, представляете? И цветы, и все такое прочее. – Он вздохнул. – Ведь именно на этом мосту она сказала мне, что…

– Он уже вылез из реки, – сообщил Думминг. Но тролль не слишком торопился, поскольку заметил, что библиотекарь с самым беззаботным видом выворачивает из моста огромный камень.

– Именно на этом мосту я спросил ее…

– Какая большая у него дубина, – произнес Казанунда.

– Да, именно на этом мосту я почти…

– Ты не мог бы держать этот камень чуть менее вызывающе? – спросил Думминг.

– У-ук?

– Это нам не помешало бы.

– Если кому-нибудь интересно, именно на этом мосту вся моя жизнь…

– Может, поедем дальше? – предложил Думминг. – Тролль еще долго будет там ковыряться.

– И вообще, ему сильно повезло, что у нас нет времени здесь торчать! – поддакнул Казанунда.

Думминг развернул библиотекаря и подтолкнул его к карете.

– В действительности на этом самом мосту…

Чудакулли обернулся.

– Ты ехать собираешься? – осведомился Казанунда, взяв в руки вожжи.

– Я только что пережил мгновение ностальгических воспоминаний, – с укором произнес Чудакулли. – Но вы, сволочи, ничего, конечно, не заметили.

Думминг держал дверь открытой.

– Есть такое высказывание, аркканцлер: нельзя войти дважды в одну и ту же реку.

Чудакулли в недоумении уставился на него.

– Думаешь, второй раз библиотекарь его туда не зашвырнет?

При въезде в Ланкр сидевший на крыше кареты библиотекарь взял почтовый рожок, машинально откусил мундштук и так сильно дунул, что рожок разом превратился в трубу.

Стояло раннее утро, и улицы Ланкра были безлюдны. Все настоящие крестьяне давно уже встали, обругали нерадивую скотину, швырнули в нее ведром и снова завалились спать.

Звук рожка-трубы эхом отразился от стен.

Чудакулли выскочил из кареты и театрально набрал полную грудь воздуха.

– Нет, вы чувствуете, какой запах?! Настоящий свежий горный воздух! – Он постучал себя по груди.

– Я как раз наступил на что-то очень свежее и сельское, – сообщил Думминг. – А где замок?

– Полагаю, это вон та мрачная черная громада с башнями, – высказал свое мнение Казанунда.

Аркканцлер вышел на центр площади и принялся медленно поворачиваться, широко расставив руки.

– Видите ту таверну? – спросил он. – Ха! Если бы мне давали по пенсу каждый раз, когда меня вышвыривали из нее, у меня было бы… пять долларов и тридцать восемь пенсов. Там, дальше, находится старая кузница, а это – дом госпожи Персифлюр, у которой я жил. А вон ту вершину видите? Это – Медная гора. Однажды я забрался на нее вместе со старым троллем Карбонатником. Эх, какие были деньки… А видите тот лесок чуть ниже, на склоне холма? Именно там она…

Его голос перешел в бормотание.

– Подумать только. Я все вспомнил… Какое это было лето. Таких уж больше и не бывает. – Аркканцлер вздохнул. – Знаете, я бы все отдал, чтобы еще хоть разок прогуляться с ней по лесу. Мы столько всего не успели… Ладно, пошли.

Думминг оглядел Ланкр. Он родился и вырос в Анк-Морпорке, поэтому всегда считал, что сельская жизнь – это то, что случается с другими людьми, причем у большинства из них – четыре ноги. С его точки зрения, сельская местность представляла собой полный хаос, предшествовавший тому моменту, когда была создана вселенная, то есть нечто цивилизованное, связанное с каменными стенами и булыжными мостовыми.

– Это, стало быть, столица Ланкра? – недоверчиво уточнил он.

– Похоже на то, – пожал плечами Казанунда, который также считал, что город без тротуара – не город вовсе.

– Бьюсь об заклад, здесь, наверное, и кондитерской-то нет, – хмыкнул Думминг.

– А какое здесь пиво! – воскликнул Чудакулли. – Здесь такое пиво… такое пиво, обязательно его попробуйте! А еще есть укипаловка, ее гонят из яблок… и черт знает, что еще они туда добавляют, – только в металлические кружки ее наливать нельзя. Непременно попробуй укипаловку, Тупс. Может, хоть волосы на груди вырастут. А о тебе я совсем молчу…

Он повернулся к следующему пассажиру кареты и оказался лицом к лицу с библиотекарем.

– У-ук?

– Э-э… Молчу… Э-э, молчу, потому что ты и так парень хоть куда.

Аркканцлер засуетился, увидел на крыше кареты мешок с почтой, подпрыгнул и стащил его на землю.

– Кстати, а с этим что будем делать? – спросил он.

За спиной его послышались торопливые шаги, Чудакулли обернулся и увидел спешившего к ним краснолицего молодого человека в кольчуге явно не по размеру, в которой он очень походил на жутко исхудавшую ящерицу.

– А где кучер? – спросил Шон Ягг.

– Приболел, – ответил Чудакулли. – Совершенно бандитская хворь на него напала. Куда почту-то девать?

– Почту, предназначенную для дворца, забираю я, а мешок мы обычно вешаем на гвоздь рядом с дверью таверны, чтобы люди сами могли забрать свои письма.

– А это не опасно? – спросил Думминг.

– Да нет, гвоздь крепкий, – успокоил его Шон и принялся рыться в мешке.

– Я хотел сказать, письма ведь могут украсть.

– Ну, это вряд ли! Пусть кто попробует, наши ведьмы так на него глянут, мало не покажется.

Шон сунул несколько пакетов под мышку, а мешок повесил на упомянутый выше гвоздь.

– Да, совсем забыл, – хлопнул себя по лбу Чудакулли. – Это место славится еще кое-чем. Ведьмами! Сейчас я вам такое про них расскажу…

– Моя мама – ведьма, – возвестил Шон, снова зарываясь в мешок.

– Более милых женщин вы нигде не найдете, – недрогнувшим голосом продолжал Чудакулли. – И не слушайте всякие досужие сплетни – мол, все они назойливые, чокнутые старухи, одержимые жаждой власти. Неправда это!

– Вы, небось, на свадьбу приехали?

– Именно так. Я – аркканцлер Незримого Университета, это господин Тупс, волшебник, а это… Куда ты подевался? А, ты здесь… Господин Казанунда.