Егор убежал, Марина наскоро допила чай и встала:
– Пойду, обещала…
– Да, конечно. Он так тебя ждал сегодня, беспокоился. Кажется, даже в зоопарке зверей толком не видел.
Марина почувствовала укол совести – маленький ребенок обладал куда большим чувством ответственности и заботы, чем она, взрослая женщина.
В комнате, заперев дверь, она сбросила халат и в длинной рубашке скользнула к сыну под одеяло, прижалась к его тельцу, спрятала лицо где-то под мышкой, и Егорка, одной рукой держа книгу, другой обнял мать и прошептал:
– Ты холодная… замерзла?
– Да, чуть-чуть.
– Мам… а ты папу видела? Вот так, как меня, а не через стекло, как в кино показывают? – спросил сын, поглаживая ее по волосам.
– Видела. – Марина села, откинувшись на подушку, притянула сына к себе.
– А его скоро отпустят?
– Не знаю, сынок… наверное, не скоро.
Егор неожиданно заплакал, отбросив книжку в сторону, и Марина испугалась:
– Сынок, ты что? С папой все в порядке, правда. Он здоров, привет тебе передал…
– Зачем… зачем они его забрали? – прорыдал мальчик сквозь прижатые к лицу ладошки. – Я его люблю, а они забрали…
– Егор, прекрати! – жестко сказала мать, встряхнув его за плечо. – Что ты ревешь? Думаешь, папе понравилось бы?
И в этот момент она даже не поняла, кого именно имела в виду – Хохла или Малыша…
Егорка понемногу успокоился, вытер глаза, посидел пару минут, устремив взгляд куда-то на тяжелую штору, а потом взялся за книжку:
– Слушай… В некотором царстве, в некотором государстве жила-была прекрасная девушка…
Марина закрыла глаза, устроилась удобно под боком у сына и погрузилась в сказочный мир Василисы Прекрасной и Ивана-царевича. Голос Егора звучал все глуше и глуше, отдалялся и наконец совсем затих.
Среди ночи сонно заворочался Егорка, и Марина прикрыла его плечико одеялом, погладила по голове и зашептала:
– Спи, мой маленький… котенок мой, спи, я с тобой…
Совесть проснулась от первого же взгляда на спящего ребенка. Завтра Марине предстояло улетать, и брать его с собой она не планировала просто потому, что неизвестно, чем обернется возвращение на родную землю. Легко прикинуться богатой английской туристкой, едва говорящей по-русски, – но если рядом ребенок… Мало ли какие неожиданности могут произойти, мало ли кого она встретит, с кем будет общаться. И мальчик невольно может сказать что-то не то.
Придется купить ему завтра мобильник, чтобы был лично его, чтобы он сам мог позвонить в любое время и не зависел от деда.
«Да, завтра прямо с утра поедем с ним по магазинам, купим телефон, книжки, какие захочет… Господи, я как будто откупаюсь от него…»
Выбор телефона в большом магазине электроники затянулся – Егор никак не мог определиться с пристрастиями, и молодой продавец с копной кудрявых волос терпеливо бродил за ним по залу, показывая все, что мальчик просил. Марина наблюдала за ними, устроившись в кресле. Наконец Егорка выбрал модель, и продавец, выразительно глянув на кассира, смахнул невидимый пот со лба.
– Ну и ребенок у вас!
Коваль неопределенно кивнула, отсчитала деньги и забрала коробку с телефоном и все бумаги. Продавец кинулся провожать их до двери, но наткнулся на ледяной взгляд синих глаз и отстал.
– Ну, что – доволен? – спросила Марина уже на улице, глядя в счастливое личико сына.
– Да. Спасибо, мамуль… А я теперь смогу звонить, кому захочу? – Егорка нетерпеливо прыгал рядом, пытаясь поймать взгляд матери.
– Да, родной, кому захочешь. Я положу тебе деньги, но смотри – будь аккуратнее, хорошо?
– Конечно, – серьезно проговорил он. – Я не буду куда попало звонить – только тебе. Жалко, что с папой нельзя поговорить… я соскучился…
– Стоп-стоп-стоп! Мы договаривались, что ты не будешь плакать! – Марина остановилась прямо посреди тротуара, села на корточки и взяла Егора за руки. – Ты обещал!
– Обещал… но мне так страшно… страшно, что ты тоже уедешь насовсем.
– Егор! Не говори глупости! – строго сказала мать. – Я никуда не денусь, вернусь так быстро, как только смогу. Мы будем каждый день разговаривать, ты обещаешь?
– Да… – прошептал мальчик, вытирая глаза, и обнял мать за шею.
Марина поцеловала его, встала, отряхнув брюки, взяла сына за руку, и они пошли дальше по улице – высокая женщина с тростью и маленький мальчик, то и дело подпрыгивающий на одной ноге.
Они так и прослонялись по Москве весь день, купили билет на самолет, на ночной рейс, забрели в книжный магазин и там выбрали большую стопку детских книг, которые так любил читать Егорка, поужинали в каком-то ресторане и только после этого вернулись домой.
Виктор Иванович укоризненно покачал головой, но промолчал, понимая, что Марина стремилась провести этот день с сыном, предчувствуя разлуку.
– Ужинать будете? – спросил он, помогая дочери снять пиджак.
– Нет, папа, спасибо, мы в ресторан зашли. Мне нужно вещи собрать, самолет в два часа ночи, надо побыстрее.
Она прошла в комнату и достала чемодан, выбросила из него все и начала складывать по новой, откладывая ненужное. Егор наблюдал за ней, сидя на диване, и попутно изучал новый телефон. На сбор чемодана ушло около получаса, Марина старалась не брать лишнего, чтобы не таскать тяжестей, но и нужного набралось изрядно.
– На кой черт такая куча шмоток? – раздраженно пробормотала Коваль, снова принимаясь перебирать вещи.
– Мам, ну вдруг тебе захочется красивое что-то надеть, – возразил сын, наблюдая, как она вытаскивает из чемодана вечернее платье. – Не оставляй его.
Марина критически оглядела черное узкое платье, совсем простое по фасону, как она и любила – прямое, с высоким разрезом сбоку и без рукавов. Конечно, в чем-то Егор был прав – мало ли с кем придется общаться, куда идти, а потому платье вернулось обратно в чемодан. Отложив в сторону пару водолазок и джинсы, Коваль закрыла крышку и застегнула «молнию».
– Ну, не особенно полегчало, но это все же лучше… теперь с тобой, – обратилась она к Егору, и тот мгновенно переместился с дивана на ковер, ближе к матери. – Чтобы деда слушался беспрекословно, это раз. Второе – ни с кем на улице не заговаривай, кто бы что ни обещал, ни говорил и куда бы ни приглашал. Уяснил? – Мальчик послушно кивнул. Все эти наставления он знал наизусть, еще в Англии и мать, и отец не раз повторяли ему эти простые правила. – Ни под каким предлогом не отходи от деда, когда вы с ним куда- то идете. И вообще, побольше молчи – это полезно. Ну, и последнее – куда уехала мама, ты не знаешь и знать не хочешь. Это ясно?
– Ясно, – эхом отозвался Егорка, беря материнскую руку и прижимаясь к ней щекой. – Мамуль… а ты точно вернешься?
– Егор! Хватит! Это уже переходит все границы. Если я сказала, что вернусь, то это так и будет. Наковальня свое слово держит! – Выпалив последнюю фразу, Марина осеклась и закрыла рот рукой. Вот уже три года она не вспоминала об этом, как не вспоминала и о другом своем прозвище – Черная вдова. – Ну, это так, к слову, – объяснила она удивленному сыну и постаралась переключить его на другое: – Сделай-ка доброе дело, включи чайник, я бы кофе выпила на дорожку и сигаретку выкурила.
Егорка резво поднялся с колен и побежал в кухню, а Марина перевела дух и вытерла ладонью ставший почему-то влажным лоб.
«Как это Женька говорил – руки помнят? Ну, в моем случае – мозги включились…»
