Нюргун Боотур Стремительный

Как два белые журавля —
Две дочери появились ее;
Медными крючьями
Поддели они
Веки матери почтенной своей,
Отросшие длинно за долгий век,
С трудом приподняли их...
Пристально оглядела она
Прекрасного гостя из дальней страны,
Потом закружилась у ней голова,
Заболели от яркого света глаза...
— Отпустите веки скорей! —
Крикнула старуха на дочерей.
Отняли крючья они,
Шлепнулись веки
Со звуком «ньыл»...
И почтенная хозяйка-хотун
Сказала такие слова.

САБЫЙА БААЙ ХОТУН

Ох ты, бедный мой муженек,
Одурел ты, видно, на старости лет!
Все ты хвастать не перестаешь!
Посмотрела на гостя я,
Посравнила его с тобой,
На палец он выше тебя,
На пядь он шире тебя.
Он красавец и богатырь,
Нет нигде такого, как он,
Не с кем его равнять! —
Так расхваливала она
Зятя будущего своего.
А старик рассердился и заворчал.

САХА СААРЫН ТОЙОН

Что ты унижаешь меня?
Что ты оскорбляешь меня?
Постой, вот я до тебя доберусь! —
И посохом длинным старик
По полу постучал...

А Сабыйа Баай Хотун,
Устыдясь внезапного гнева его,
Строго отвечала ему...

САБЫЙА БААЙ ХОТУН

Опомнись-ка, старый ты лиходей!
Перед гостем себя не позорь! —

Крикнула тут хозяйка-хотун
Стоявшим, как белые журавли,
Ослепительным своим дочерям:
— Выведите Туйаарыму Куо,
Пусть увидится с женихом! —

Вот, подвесками зазвенев,
Самоцветами заблестев,
Брякунцами серебряными забряцав,
Испещренная узором цветным,
Украшенная резьбой,
Сокровенных покоев
Открылась дверь;
И вышла — светом даря,
Словно утренняя заря,
Румянцем, как вечер, горя,
Как солнце в полдень,
Ярка и светла,
Лучшая девушка на земле,
Прекраснейшая среди дочерей
Рода исполинов айыы;
Вышла Туйаарыма Куо,
Искристые прищурив глаза,
Приветливо, ласково поглядев
Участливым взглядом своим...
И сильней забились сердца у людей,
И суставы дрогнули у людей...

Почтительно приветствуя жениха,
Трижды поклонилась она
Трем парам темных теней