Нюргун Боотур Стремительный

Скрывавшийся от врагов,
Благословил коня своего;
И повернув его на восток —
В сторону бесноватых небес,
Молвил: «Сат[263]!» —
И послал вперед,
Хлопнув по крутому бедру.

ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ

Конь побежден,
Кутерьма поднялась...
Ради невесты
Брань началась.
Колотушкам опять
По макушкам стучать,
Крови черной течь.
Загремела воплями даль,
Зазвенел воинственный меч.

Аарт-татай!
Ах, друзья мои!
Грому железных копыт
Грозно летящих коней
Дробным гулом отозвалась
Дрогнувшая толща земли;
Всколыхнулась
Великая тишина,
Всколебался срединный мир...

Хара-Мангастайа —
Небесный конь,
Чьи глаза, как звезды
В морозную рань,
Резвейший среди коней,
Резко, пронзительно-звонко заржав,
С места рванулся вскачь,
Словно дым на быстром ветру,
Словно черного дыма клок,
Промелькнул стремглав
И пропал из глаз...

А за ним, за ним —
Знаменитым конем —
Зазвенел, загудел
По твердой земле
Величавый топот
Гордых копыт;
И Суордаайы вороной
Могучим рывком взлетел,
Летучей стрелою взмыл,
Заклубился, как дым на ветру,
И в даль умчался
Визжащей стрелой.

А потом — по восточному склону небес,
По безумствующей высоте,
Где перистые облака
Переливаются и пестрят,
Словно тетерева молодого грудь,
По белеющему пути
Сиэги́-Маган-Аартык[264] —
Ураганом бешеным пронеслись
Длинные шеи коней,
Гривы распластанные и хвосты.
Только девять вихрей
За ними взвились.

Леденящие ливни,
Густые снега
Обрушились на́ землю с высоты;
Лютый, валящий с ног,
Черный ветер —
Западный Саапас[265]
Зашумел, завыл,
Заревел...
Зловещие белые облака
Сгрудились с четырех сторон,
Взглыбились тяжело.
Черные облака,
Словно горные
Хребты, громоздясь,
Разрываясь,