Нюргун Боотур Стремительный

Вышедший в дальний путь
Поискать подобных себе,
Дальше устремился малыш,
В южную сторону побежал;
Словно птенчик, выпавший из гнезда,
Перепархивая с бугра на бугор,
Нагой и босой —
Стрелой полетел...

Долго ли он пробыл в пути —
Толком не заметил и сам.
Трижды выпадали снега,
Трижды наступала зима,
Трижды частые шли дожди,
Трижды зеленела весна...

Видно, три зимы,
Три лета прошло.
А пока в безлюдном краю
Пробивал он дорогу свою,
Никого в пути не встречал...

Только на третий год
Высоко над его головой
Журавлиный послышался крик,
Крылья прошумели, гремя.

Прямиком, вприпрыжку
Бежавший малыш
Приостановился на миг,
Пристально на небо поглядел;
И кружащуюся в высоте,
Прямо над головой, увидал
Прекрасную птицу-стерх.
Вытянув красные лапки свои,
Сверкая белым пером,
Открывая граненый клюв,
Человеческим голосом малышу
Пропела песню она.

ГОЛОС БЕЛОГО ЖУРАВЛЯ

Кэр-буу! Кэр-буу!
Видит ли кто-нибудь?
Слышит ли кто-нибудь?
Вот оно — выбиваясь из сил,
Одинокое, больное дитя,
Выросшее сиротой,
С рожденья родителей потеряв,
Ищет их,
Бежит — не зная куда!
По всему видать,
Повстречался мне
Последним в роду саха
Родившийся на земле
С единственным жеребенком-конем
Эр Соготох —
Дитя Сирота,
Эриэдэл Бэргэн!
Вот он бежит,
Рассекая беду
Продолговатым носом своим,
Торопится, одолевая нужду
Костлявым телом своим...

Вы, бесчисленным
Конным скотом
Обогатившие род саха,
Кюн Дьэсегей Тойон,
Кюрё Дьэсегей Хотун!
Не настала ли вам пора
С высоты небесных лугов пригнать,
Опустить на землю, отдать
Одинокому малышу
Подросшего его скакуна,
Одарить оружьем его,
Наделить одеждой его?

Если будет он босиком,
Нагишом ходить по земле,
Не нальются
Мускулы рук его,
Не окрепнут
Мускулы ног его.
На просторах мира,
На гиблых местах
Обессилев, он упадет;
В Верхнем мире,
Крутым путем проходя,