Украсили, наконец,Красавицу Айталыын Куо.Праздничное убранство ееЗазвякало серебром,Золотое убранство ееЗаиграло желтым огнем;Чеканная тусахта[109],Как солнце, на лбу горит,Пуговицы, как звезды, блестят.Прекрасная Айталыын Куо,Белая, как горностай,В одеянии драгоценном своемЗасверкала огнем девяти лучей.Улыбаются алые губы ее,Белеют зубы ее,Брови, как дваКамчатских бобра,Изгибаются темной дугой;Черные играют глаза,Пламенеют живым огнем;Румянец у нейЗемляники нежнейНа золотых щеках.О таких красавицах в старинуПели, бывало, певцы:— Сквозь меха драгоценных одеждНесравненные очертанья видныНежного тела ее;Светятся сквозь нежную плотьСтройные кости ее;Видно сквозь тонкие кости ее,Как из сустава в суставПереливается мозг... —Так прославляли ее красотуДревние олонхосуты-певцыВ солнечных трех мирах.Летающего высокоНа Мотыльково-белом конеЮрюнг Уолана-богатыряТой поройВ дорогу старик обряжал —Словно радугу,Он украсил его,Придал вид емуТрехжалой стрелы,Оперенной триждыЛетящей стрелыИ, напутствуя, говорил:— Смотри — будь примером людям во всем,Будь прямым, как стрелаО трех остриях!Будь прославленным, смелым бойцом,Как острога о восьми остриях!Что еще оставалось им?Увы, предстояло имПрощание навсегдаС чадами дорогими своими...Час настал —Отправить их навсегдаВ обитаемый Средний мир,Где раздоры свили гнездо.По трехсводному небуВо все концыБыстроногие скороходы-гонцыПобежали скликатьНа прощальный пирОгромную всю родню,Родичей кровных рода айыы,Лучших небесных людей,Солнечных богатырей.Пир кумысный устроили для гостей,Чэчир из тонких березПоставили на небесном лугу.Чашу первую старикам поднесли,Благословение произнесли,Обняли на прощанье детей,Шестикратно поцеловали ихВ нижнюю губу,Троекратно обнюхали у нихВерхнюю губу,Так что из нижних губПросочилось шесть ложек крови у них,Так что из верхних губПросочилось три ложки крови у них.Прославленный доблестями богатырь,Все пространствоТрехъярусных белых небесОхраняющий исполин,Одаренный неколебимой судьбой,Брат их старший —Могучий Мюльдюн Бёгё[110]
