Нюргун Боотур Стремительный

Стала она,
Крылья раскрыла,
Ввысь поднялась,
И улетела
Белой стрелой...

Старший брат их —
Могучий Мюльдюн Бёгё
Так глубо́ко воздух в себя вдохнул,
Что вихрь зашумел над землей...
Вдохом могучим своим
Притянул к земле исполин
Пролетавшую в высоте
Тучу темную о семи головах
И на той огромной туче густой
Поднялся́ с земли,
Улетел...

Летающий над землей
На Мотыльково-белом коне
Юноша Юрюнг Уолан
И красавица Айталыын Куо,
С весельем на лицах,
С печалью в сердцах
Проводили старших своих.

А владеющий Вороным конем,
Стоя рожденным
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Слушая слова похвалы,
Радости не явил,
Прощаясь,
Печали не показал;
Молча в руки взял он копье,
Молча поднялся он
На кручу плоской горы,
Где широкая площадь была
Для богатырских игр.
Опираясь
На ратовище копья,
Он прыжками огромными
Прыгать стал
По двенадцати раз
На одной ноге,
Как ведется в игре кылыы[114].
Так испытывать начал он
Быстроту и силу свою...
Через голову, в воздухе, на бегу
Перевертывался богатырь;
А как с разбега на землю сел,
Как ударился задом
Об землю он,
Раскололась каменная гора,
Трещинами раздалась.
А потом
Повалился на спину он,
С боку на бок
Кататься стал.
Как железо, были его бока,
Сам он грузен был, как гора...
От игры его,
От катанья того
Разваливаться начала,
Рассыпаться дресвой пошла
Каменная скала.

В неволе выращенный исполин,
Воле радуясь, как дитя,
Всей широченною пятерней,
Тяжеленной ладонью своей
Так зашлепал увесисто по земле,
Что о́тгулом заухала даль...

Бурно мчались мысли его,
Не помещались, видать, в голове.
И такие он
Бормотал слова:
— Если Верхнего мира
Несчетная рать,
Если Нижнего мира
Несметная тьма,
Если все проклинаемые племена
Адьараев и абаасы
Нагрянут сюда ко мне,
Всем им
Толстые черепа раздроблю,
Всем им
Шеи рогатиной проколю,
Клетки грудные
У них раздеру,
Многожильные вырву сердца,
Толстые горловые хрящи
Исторгну из глоток их! —