эффектам. Все под руководством училки зубрили английский, а Иван вместо английского взял да и самостоятельно выучил испанский. И скрывал это до выпускного экзамена! Пришлось директрисе вызывать из области спеца по испанскому. И оказалась у Ивана одна пятёрка в аттестате: по испанскому! Только у него, единственного на весь район.
Сыграли эти его качества свою роль, или нет, но, занявшись бизнесом и одновременно спортом, он достиг успеха и там, и там. И столкнулся с ужасным рэкетом, причём, с учётом его габаритов и спортивной подготовки, против него выкатили целую команду борцов и боксёров, предавших спорт за-ради быстрого обогащения.
И он, в силу характера не желая поступать, как все – то есть поддаваться правилкам этой войны – свалил из России. Куда? В те края и к тем народам, чей язык он понимал. В Латинскую Америку. А там… Там он встретил Камиллу. Да-с. Такая судьба. Она была пламенной… кем, собственно, она была? революционеркой? – да, и революционеркой тоже, «кровавой террористкой» с кличкой Агата. Но она действительно была пламенной. Пассионарией, блин. Впрочем, её коммунистические взгляды совсем не помешали тому, чтобы перед свадьбой венчал их католический попик…
Сплошным приключением стала жизнь Ивана. Каких он только имён не носил! Теперь вдруг стал Педро Давалосом, и немало злился на эту свою новую фамилию. С этою фамилией и с любимою женой оказался он в Стамбуле, городе контрастов…
3.
Сулимa, горничная первого этажа, улыбнулась: вот и наши голубки. Роза и Педро Давалос, пара испанских молодожёнов, очаровала персонал всей гостиницы. Правда, персонала – всего несколько человек: хозяин, его жена, двое взрослых детей и три нанятые горничные. Маленькая гостиница, семейная. Никто про неё не знает, а ведь для молодожёнов ничего лучшего в Стамбуле нет! Каждый работник владеет одним или двумя иностранными языками. Лично она, Сулима, говорит по-французски. Так что сеньор и сеньора Давалос правильно выбрали гостиницу. Дон Педро говорит только по-испански? – les problemes sont absents[4], он может, если пожелает, поболтать с сыном хозяина. А донна Роза, даром что испанка, отлично говорит по-английски, и всего за три дня выучила несколько турецких фраз! А вообще она такая простая, рассказывает портье и горничным всё-всё: где были, что видели. Вся нараспашку, насквозь её видно…
Сулима проводила взглядом весёлую пару, выходящую в дверь; выглянула в окно: на улице Роза сразу уцепилась за руку мужа, чтобы не потерять в толпе своё сокровище!.. Горничная вздохнула и пошла по своим делам. Её-то молодость давно в прошлом…
А молодожёны, тесно прижавшись друг к другу, шли по улице, и такое безмятежное счастье было написано на их лицах, что каждый встречный невольно улыбался. Вдруг будто какая-то фантазия посетила их головы: они переглянулись, засмеялись, побежали и впрыгнули в уже собравшийся отправляться в путь автобус. Только очень опытный человек смог бы заметить, что, совершая эти весёлые переглядки, они
Через час они вошли в шумное многолюдное заведение для туристов: ресторан, бары, сувенирные лавки – прошли его почти насквозь, свернули в один из самых дорогих залов, и здесь Роза Давалос, опять взяв мужа за руку, уверенно провела его к отдельному столику возле окна.
Навстречу им встал пожилой, прекрасно одетый турок. Поклонившись им обоим, он затем галантно поцеловал руку даме и произнёс на неплохом английском:
– Рад видеть вас снова, сеньора. Ведь мы уже встречались, хотя вы меня наверняка не помните. Я был в Триполи в марте 2004 года, когда обсуждалось, что нам делать в связи с вторжением американцев в Ирак.
– Я тоже рада видеть вас снова, эфенди, – ответила она по-турецки. – Разве я могла вас забыть? Правда, там вы были без усов и в очках. Но зато галстук, – и она засмеялась, – галстук точно тот же самый.
– Да, – согласился он, поражённо глядя на неё. – Галстук тот же. Неужели вы знаете турецкий язык?
Она небрежно помахала кистью руки, и перешла на английский:
– Так ведь я в Стамбуле уже три дня! Нахваталась верхов. Разрешите представить, эфенди: мой муж, Айвен. Я зову его Айвенго. Он такой же рыцарь и романтик.
Разумеется, турок не был турком, и донна Роза со своим Айвеном тоже не были теми, за кого себя выдавали. Но маскировка была безупречной.
Турок обратился к Айвену на английском:
– Рад видеть вас в добром здравии в Стамбуле, сеньор Айвен.
– Ес, ай ту[5], – ответил на ужасном английском сеньор, улыбаясь.
– Ему всё равно, на турецком вы говорите или на английском, – заметила донна Роза. – Хорошо он понимает только испанский.
И она тут же обратилась к мужу по-испански:
– Ты понимаешь только испанский, да, милый?
– Ес, май дарлинг[6], – сказал Айвен и виновато улыбнулся турку. Тот принял информацию к сведению, и дальше беседовал только с донной Розой:
– Я очень опечалился, когда все агентства новостей сообщили, что весь ваш отряд погиб, и вы, сеньора, тоже, – грустно сказал он. – Как сейчас помню заголовки: «Конец кровавой Агаты», «Ракетный удар по гнезду террористов». Вы не поверите, когда я читал эти статьи, я чуть не плакал.
– Почему не поверю, я сама всплакнула, читая про эти ужасы.
– Меня ещё поразило, но и внушило надежду, что вашего трупа – о, простите, простите! – вашего прекрасного тела никто не видел.
– О, да! Никто не видел! – и она погладила под столом коленку мужа.
– Но я рад, что вы живы, и подхватили, как это говорится в вашей христианской литературе, знамя… А теперь к делу.
– Да, эфенди, к делу.
– Ваш проект создания единого информационного антиамериканского центра обсудили и в нашей Организации, и в дружественных нам группах Востока.
– Прошу прощения, – улыбнулась она, – следует ли спрашивать, были ли соблюдены условия секретности, предусмотренные проектом?
– А, понимаю! Вы хотите, чтобы я похвалил проект. Скажу прямо, мы немедленно стали использовать изложенные в нём методы секретности. Сразу же. Изумительно простые и действенные методы.
– Спасибо, эфенди, – сказала она. – В сетевом построении работы – залог безопасности наших людей. Это теоретически все знают, но не всегда применяют на практике. Я беру по одному человеку от той или иной организации. Такой человек будет подотчётен и мне, и им. Координация действий, вот что мы получим. Вдобавок я создаю по всему миру патентные бюро, чтобы отслеживать появление всех полезных нам научно-технических разработок. Мы должны стать сильнее, чем наши враги, империалисты. Я написала об этом в своём проекте. А вы – вы подобрали мне человека?..
– Мы дадим вам одного сисадмина. Через неделю… Нет, через три-четыре дня документы для него будут готовы.
– Через три дня я буду в Москве. Вы можете отправить его туда?
– Конечно.
– Кто он?
– Он… молодой. Девятнадцать лет. Болгарин.
– Болгарин?
– Местный болгарин, Богумил Славков. Болгарского языка, правда, не знает, но зато знает турецкий и английский.
– Минуточку, тогда ещё вопрос…
– Да? – напрягся турок.
– А нет ли у вас кого-нибудь, кто знает курдский? Для меня важен контакт с курдами.
– Наш болгарин свободно говорит по-курдски, – сказал турок с облегчением. – А также пишет и читает.
