проследовал за ним. И на большой скорости провалился.
– Так что же, Юра, это был призрак «Москвича», а не сам «Москвич»? Как он это объясняет?
– Чертовщина, говорит. В тех местах живёт ведьма, которая летает на метле. О ней в газетах было сообщение.
– Вот нам только ведьмы не хватало…
– Он об этом случае, и о ведьме тоже, написал рапорт. И заодно сообщил об августовском происшествии с исчезновением машины. Оправдывался, что пришлось менять передний мост УАЗа. Я сам этот рапорт не видел, он в Туле, мне по телефону зачитали. Но, Владимир Степанович, этот капитан – такой скользкий тип. Его вышибли из Московской ГИБДД за взятки. Я перетёр с его здешними коллегами, рассказал им эту историю, и они однозначно сказали, что наверняка Степанов толкнул передний мост налево, вместо него поставил чей-то ломаный, и придумал легенду, чтобы списать. Они его знают! Удивляются, что весь УАЗ не списал.
– Такое объяснение было бы очень хорошим, если бы не один ма-аленький нюансик, – проворчал Черняк.
– Какой нюансик?
– Он указал точный номер машины, за которой гнался. И по странной случайности это та самая машина, которую разыскиваем мы, отдел по борьбе с терроризмом…
– А-аа! Точно…
– Вот что, Юра. Съезди на дачу Шилина. И ещё: выясни, что за телескопы у него на работе.
Глава тринадцатая
1.
Юноша лет двадцати, рост метр семьдесят два, худощавый, брюнет, глаза чёрные, без особых примет – по паспорту Богумил Славков – но как раз паспорт-то он и забыл в гостинице! – растерянно озирался по сторонам. Слишком тесно, к тому же вместо одной стены – решётка. Густота воздуха и миазмы таковы, что дышать невозможно. Нет, Аллах такого не мог создать, а только люди, забывшие Аллаха. Но почему его поместили сюда? Неужели он чем-то вызвал подозрение? И провалил всё дело? Какой стыд! Что скажет Куратор? Что теперь будет с сеньором Айвеном и донной Розой, его новой хозяйкой?
Сначала Богумил Славков был в панике. Потом понял, что задержали его, потому что у него не оказалось с собой документов, и не более того. Правда, оставалось непонятным, почему эти люди в форме придают такое большое значение документам, а живого человека, не совершившего никакого преступления, помещают в ужасные условия – но он и тому был рад, что причина задержания столь незначительна. Но время шло, документы у него ни откуда появиться не могли, а его и не отпускали, и не предъявляли никаких обвинений. Он пытался объясниться на английском; это вызвало у человека в форме недоумение. «Ты кончай этих глупостев, азер», произнёс он на непонятном Богумилу русском языке.
В Москве Богумил по указанию своей новой начальницы поселился в гостинице «Космос». А где поселилась сама начальница с мужем, ему не сказали: связь только по мобильному. А он в гостинице получил неплохие апартаменты. Даже хорошие. Можно сказать, очень хорошие. То есть поселился он шикарно! Ему в таких апартаментах бывать не приходилось: и в деревне своей родной, и в Стамбуле жил скромно… Однако удержался он, не показал горничной своего удивления, изображая из себя многоопытного путешественника…
Доизображался! Теперь сидит в кутузке и не знает, что делать…
Вселившись в номер и предполагая, что в Москве они пробудут недолго, он сразу позвонил тому верному курду, телефон которого дал ему Куратор. Набирая номер, он как бы уговаривал кого-то (самого себя, кого же ещё тут было уговаривать), что надо сообщить Организации о благополучном прибытии в Москву. На самом деле (о чём он отлично знал) сообщать об этом было совсем не нужно. Однако для звонка, а потом и для встречи была ещё одна причина, тайная: семейное дело, кровная месть врагу.
Ни донну Розу, ни Айвена, сколь бы не были они хороши, и вообще никого не мог Богумил просить о содействии в семейном деле. Кроме курдов. Курды поймут. Для любого курда семья – понятие святое. А ведь ему-то всего и надо, что русские деньги (с отдачей) и информация, где купить пистолет, чтобы убить Бориса Шилина. Он, правда, из пистолета стрелял один раз в жизни. Тогда в деревню приехал на недельку старший брат его приятеля, помочь семье другого брата построить дом, и у него был пистолет. Он дал каждому из мальчиков деревни один раз стрельнуть из него.
Опыт, конечно, ничтожный. Но хоть какой. Ни ножом зарезать, ни задушить кого-нибудь Богумил бы не смог. Он, в конце концов, системный администратор, а не террорист. Был бы у Бориса Шилина компьютер, он бы с ним разобрался сурово… Но у этого проклятого торговца ядовитой водкой наверняка нет никакого компьютера…
Когда он позвонил по телефону, номер которого дал ему Куратор, там ответил мужчина по-русски. Но они быстро разобрались, кто есть кто, посмеялись, перешли на язык курманджи. Богумил попросил о встрече, предупредив, что в его гостинице «Космос» встречаться нежелательно, а Москвы он не знает.
– Что ты видишь в окно? – спросили у него.
Внизу, прямо под собой он видел медную фуражку памятника какому-то местному военному, дальше – памятник взлетающей ракете, а ещё дальше целый город с памятниками и фонтанами…
– Понятно, – усмехнулся его собеседник. – Это памятники бывшим достижениям экономики бывшей страны… А видишь ли ты круглое здание за эстакадой, возле которого толпы народа?
– Вижу.
– Это станция метро ВДНХ. Возле неё и встретимся через полчаса.
Богумил не мог ждать полчаса. Он вышел сразу. Сверху-то всё кажется близко, но он, житель гор, привык, что, как бы близко что ни казалось, в итоге идти туда полдня. А то и день. Вот он и пошёл: запер номер, сунул ключ в карман, а забрать у портье паспорт, сданный на регистрацию, даже не подумал. Круглое здание оказалось близко, он стал ходить возле него туда-сюда. Подошёл один в форме, спросил о чём-то по-русски, взял за рукав, потащил. Он назвал своё имя: Богумил Славков, показал на гостиницу «Космос», что живёт он там. То ли не понимают, то ли не верят. Пытался позвонить донне Розе – отняли телефон!
И как теперь быть?
2.
«Что происходит с моим Айвенго? – думала донна Роза, она же Камилла Гомес, она же „Кровавая Агата“, направляясь на встречу с генералом Чесноковым. – Бродит по Москве с вытаращенными глазами… Понятно, что он русский и рад снова попасть в Россию, но ведь она предала идею пролетарской революции, разве нет?..»
Дойдя до здания, в котором размещались офисы ОАО «Росконверсторг», она выкинула все эти мысли из головы, окончательно превратившись из донны Розы в сеньору Камиллу Гомес, меценатку. В Москву-то она приехала ради этой встречи! Не ради же того, чтобы Айвен наслаждался дикими ароматами московских пивных. Ей надо было оформить контракт на поставку техники с доставкой до Минска, где она учредила благотворительную организацию.
Генерал Чесноков был «ужасно рад её видеть». Правда, он попытался произнести эту фразу на английском. Лучше бы обходился родным языком. По-английски у него получилось, что Камилла настолько ужасна, что он, генерал, рад это видеть. Она попросила его говорить по-русски.
– Вы знаете русский язык! – счастье генерала просто перехлёстывало через край. – А белорусскую мову вы знаете?
– Немного. А вы? – улыбнулась она. Он был ей абсолютно понятен, и она выбирала линию поведения с этим типом.
– Поразительная женщина! – таял генерал. – Владеет языками, разбирается в компьютерах и занимается политикой. И красавица! И с деньгами! Вас не обижает, что я вами восхищаюсь? А то, говорят, в Европе феминизм всякий, там нельзя восхищаться красивыми женщинами.
– Если наедине, то можно, – проворковала она. Решение, как себя вести, было принято: как простушка с кобелём. Главное, получить технику, остальное неважно. – Ведь мы наедине, господин генерал? Я тоже буду восхищаться вами, когда вы квалифицированно выполните мой заказ.
– Ваш заказ будет выполнен
