доносились голоса Мари и Жака.
— Не повторяй ошибку твоей матери.
— Какую ошибку?
— Стремление всех мерить на свой аршин. Кейт приняла вид примерной ученицы, которая хочет как можно лучше усвоить урок.
— Разве я меряю? Наоборот, я всегда пытаюсь…
Но Бекки не слушала ее.
— Кейт, ты никогда не задумывалась, почему отец ушел от матери? Кейт одеревенела.
— Я знаю почему. Мама сказала мне. Он ушел к женщине, которая была более сексуальной. Она не сказала этого прямо; она выразилась более… деликатно.
— А она и не могла сказать этого прямо, — отрезала Бекки, — потому что все было не так!
Снова настала пауза, на сей раз еще более долгая. Кейт хотелось встать и уйти, но желание услышать рассказ Бекки пересилило.
— Что вы имеете в виду? — сбавила тон Кейт.
— Вот что. Он ушел потому, что они не были мужем и женой больше пятнадцати лет! Еще до твоего рождения у матери был нервный срыв, и она возненавидела твоего отца. Она не могла выносить его присутствия! Я все знала, потому что она сама мне рассказывала. Наверно, я была единственной, кто об этом слышал. Я умоляла ее показаться врачу, сходить к психиатру. Я была медицинской сестрой и знала, что такие вещи случаются, но поддаются лечению. Однако каждый раз после таких уговоров она впадала в ярость и устраивала истерику. Твой отец относился к ней идеально — он был добрым и терпеливым. Но мы не смогли ничего поделать: уговорить ее сходить на консультацию так и не удалось. В конце концов он смирился. Он с головой ушел в работу, а мать посвятила себя твоему воспитанию. Они все больше и больше отдалялись друг от друга. Тебя не удивляло, что они живут в разных комнатах?
Кейт задумчиво ответила.
— Мне и в голову не приходило, что это странно. Так было всегда, сколько я себя помню. Но… Бекки предостерегающе подняла руку.
— Дай мне закончить, милая! После нескольких лет такой жизни случилось то, что должно было случиться. Когда отец работал в парижском отделении своей фирмы, он познакомился с одной женщиной. Та была вдовой. От покойного мужа у нее остался сын-подросток. Они горячо полюбили друг друга. Но ради тебя он не уходил из семьи. Когда тебе исполнилось пятнадцать лет, Маргарит — так звали эту женщину — неизлечимо заболела. Ей оставалось жить год-другой. Твоему отцу пришлось сделать тяжелейший выбор. Твоя мать его не любила, не то что ты. А тебя он любил бесконечно. Ему предстояло решить, и решить быстро, расстаться ли ему с тобой или бросить без помощи умирающую любимую женщину. Я знаю, что это чуть не довело его до инфаркта. Он догадывался, что в случае ухода мать восстановит тебя против него, и надеялся лишь на то, что ты со временем сама узнаешь, какой трудной бывает любовь. Он говорил, что тебе уже пятнадцать, ты почти взрослая и у тебя появился мальчик. Поэтому отец решил, что ты не так тяжело перенесешь его уход. Он сказал, что напишет тебе и постарается объяснить, как он любил и любит тебя и как надеется, что наступит день, когда вы снова будете вместе. Он думал, что ты уже достаточно большая, чтобы понять сделанный им шаг. Его поддерживала только вера в то, что вы увидитесь снова. Но ты ведь никогда не получала от него писем, верно?
Кейт с несчастным видом покачала головой:
— Нет.
Опять наступило молчание. Потом Кейт очень тихо сказала:
— Я так его любила, а он бросил меня, не сказав ни слова. Я ждала, ждала, но он ни разу не написал. Я чуть не умерла от горя…
Бекки утвердительно кивнула, как будто и не ждала ничего другого.
— Знай, он писал тебе. Он писал много раз, но никогда не получал ответа. Он был уверен, что его письма просто не доходят до тебя.
— Ты думаешь… Ох, нет, мама бы никогда не… И тут она вспомнила, что в первые дни их переезда на новую квартиру мать всегда вставала раньше ее, что разобранная корреспонденция каждое утро лежала на столике и что она никогда не получала долгожданных, адресованных только ей писем. Она поняла, что это правда…
— Бекки, откуда вы все это знаете? — спросила она. — Вы что, виделись с ним? Бекки кивнула.
— На следующий день после ухода из дома он приезжал ко мне. Я работала в больнице в восточном Лондоне. Он объяснил мне, почему ему пришлось так поступить, дал свой парижский адрес и попросил разрешения время от времени узнавать, как идут у вас дела и не нужно ли тебе что-нибудь.
— Что-нибудь… — саркастически повторила Кейт. — Конечно, мне многое было нужно, и маме пришлось пойти на работу, чтобы обеспечить меня всем необходимым. После продажи дома и выплаты закладных денег осталось только-только, чтобы купить эту жалкую квартирку. Я не знаю, что там было после развода, но мне точно известно — у нас не было ничего кроме того, что зарабатывала мама, а потом и я. Я никогда не прощу ему этого.
Бекки покачала головой.
— Боюсь, детка, ты снова ошибаешься, — печально сказала она.
Кейт горько улыбнулась.
— О нет, Бекки, вам не разубедить меня. Я знаю, как бедно мы жили. Мы с мамой экономили на всем и едва сводили концы с концами. Это несомненно.
Бекки наклонилась и положила ей ладонь на руку.
— Кейт, я знаю, как тебе неприятно слушать это, но ты должна узнать всю правду. — Она на мгновение замолчала, собираясь с мыслями, а потом спросила:
— Сначала скажи мне, ты что-нибудь слышала об отце в последнее время?
Зеленые глаза Кейт стали подозрительными.
— Как вы догадались? Да, я получила от него письмо, которое мне переслали через адвокатскую контору. Я узнала его почерк и порвала письмо не читая.
Бекки тяжело вздохнула.
— О боже… Что ж, тогда мне придется самой рассказать обо всем.
Кейт устало покачала головой.
— Еще одна раскрытая тайна? У меня больше нет сил…
— Придется потерпеть, моя милая, — непреклонно ответила Бекки. — До сих пор ты знала только половину правды, теперь тебе предстоит узнать другую половину. Она только красит твоего отца.
— Красит? — воскликнула Кейт. — Что может красить такого человека?
Она вскочила, подошла к окну и повернулась к Бекки спиной.
— Успокойся и сядь на место, — мягко сказала Бекки. — Мне осталось немного. Кейт неохотно повиновалась.
— Вот что случилось, — начала Бекки. — Дней десять назад — как раз перед тем как я попала в больницу — сюда неожиданно приехал твой отец. Он был в ужасном состоянии. После стольких лет он едва поздоровался со мной и сразу заявил: «Это невероятно. Я нашел ее, но никто кроме тебя не сможет ей ничего объяснить». Я с трудом уговорила его присесть и выпить чего-нибудь. После глотка спиртного он разговорился. Оказывается, он десять лет переводил деньги на банковский счет матери, но та им ни разу не воспользовалась. Не сняла с него ни фунта! За десять лет этот счет изрядно вырос. Он сказал: «Бекки, тут какая-то тайна. У Веры не было своих денег. На что же они жили, пока Кейт училась в колледже?»
— Это не правда! — закричала Кейт. — Он никогда не присылал нам денег! Мама говорила мне, что он оставил нас без гроша в кармане! Может быть, мама вообще не знала об этих деньгах? — ухватилась она за соломинку.
— Все она прекрасно знала. Тебе известно, что банки регулярно высылают извещения своим клиентам. Но позволь мне закончить. Джеймс спросил: «Что за черт, на какие деньги они жили все это время?» И тут мне пришлось признаться, что твоя мать работала служанкой в богадельне, потратила на это все свое здоровье, но дала тебе возможность закончить колледж. Он был сражен наповал. Он спросил: «Так, значит, Кейт ничего не знала? Боже мой, Бекки, что же она должна была думать обо мне все эти годы? Мне позарез необходимо увидеться с ней и все объяснить». Я дала ему твой адрес, но предупредила,
