С интересными мужчинами, сидевшими напротив, хотел он добавить.
— Я не часто развлекаюсь, — ответила Сидни. — Обычно я работаю допоздна.
— Чем ты занимаешься?
— Я работаю у своего отца. В его рекламном агентстве. Я художник.
Он не ожидал такого ответа.
— Правда? Ты рисуешь? Она покачала головой.
— Я график. Но раньше рисовала. Много. Я была так одержима работой, что на другое просто не хватало времени. А чем ты занимался, прежде чем приехал на Аляску?
— Я разрабатывал компьютерные программы, — ответил Хок, не подумав. — Я управлял крупной компанией в Портленде. — Через минуту он пожалел, что раскрыл себя. Никто на Аляске не знает его прошлого, ни Тэннер, ни Джо. Хоку захотелось произвести на нее впечатление. Показать Сидни, что он был больше чем просто парень, который бродит в лесах. Сидни нахмурилась.
— А теперь ты гид? Большая разница. Хок вздохнул с облегчением. Информация не произвела должного впечатления. Быть может, она встречалась с еще более удачливыми мужчинами, чем он. Или она не имела представления о том, насколько огромна его компания?
— Я сбежал от мышиной возни. Сидни вздохнула.
— Я никогда даже не думала о бегстве. Я хочу управлять «Винтроп маркетинг». Поэтому я здесь.
— Как Аляска связана с твоей работой?
— Я думала, что жизнь на свежем воздухе поможет мне лучше понять мужскую психологию, а навыки выживания сделают меня более хладнокровной. Мой отец говорит, что я чересчур эмоциональна, чтобы управлять агентством.
— Тебе не нужно становиться хладнокровной, — отозвался Хок. — Я думаю, что ты прекрасна такая, какая есть.
Сидни засмеялась.
— Скажи это моему отцу. Жаль, что он из-за своих предрассудков не видит, кто я есть. Я знаю агентство лучше, чем кто-либо, и могу как следует развернуть его.
— И это сделает тебя счастливой? Она кивнула.
— Да. Это докажет отцу, что я могу это сделать.
— А что потом? — спросил Хок. Он думал так же, когда решил всерьез взяться за свою фирму. Его семья всегда считала его белой вороной, ребенком без цели в жизни. Он взялся за семейный бизнес и развил его. Хок работал дни напролет, восстанавливая семейное состояние, которое промотали нерадивые родственники.
Хок доказал отцу, что он не увалень и неудачник. Хок доказал, что он ему ровня в мире бизнеса. И, сделав это, ушел, даже не оглянувшись… если не считать ежеквартальные собрания директоров.
— Я не знаю, — сказала Сидни. — Я не думала о том, что будет дальше.
Хок отклонился назад и скрестил руки.
— Не знаешь. Тебе может не понравиться то, что ты увидишь.
— Что это значит?
— Это значит, что иногда вещи, которых мы желаем, не делают нас счастливыми. Иногда мы обретаем счастье в самых странных местах.
— Ты счастлив здесь? На Аляске? Хок долго думал над ее вопросом. Более радостного момента в жизни он не мог вспомнить. Но будет ли он счастлив, когда Сидни вернется домой?
— Да, — прошептал он наконец. — Я счастлив.
Двухмильная прогулка заняла почти два часа. Они взбирались и спускались по холмам, пока Сидни не устала. Но она даже не думала об отдыхе. Она хотела доказать Хоку, что может справиться, как и он, без жалоб.
Сидни чуть не закричала от восторга. Какой вид открылся на реку! Никогда она не видела ничего, что могло бы с этим сравниться. Юкон был шире, чем она ожидала. С милю шириной, сказал Хок. И такая гладкая поверхность. Вода была не прозрачной и голубой, как в озере, а темной. Река текла быстро. Маленькие волны цеплялись за края берегов и широкие острова гравия.
— Юкон всегда поражает меня, — пробормотал Хок. — Простая красота, наполненная энергией.
— Говоришь, как поешь, — сказала Сидни, оглянувшись на него.
— Это не я, а Роберт Сервис. Он писал стихи о Юконе.
— Не думала, что ты любитель стихов. Хок легонько коснулся ее плеча.
— Вы еще многого не знаете обо мне, мисс Винтроп. Если попросите, то я прочитаю «Чары Юкона».
Сидни улыбнулась.
— Это обещание?
— Может быть. Но тебе придется упрашивать меня. — Он взял ее за руку так естественно и легко, что Сидни и не подумала сопротивляться. — Пойдем. Мы разобьем лагерь у реки. У излучины я знаю неплохое местечко.
Когда они вышли на берег, Хок помог Сидни снять сумку, и женщина с радостью освободила ноющие от боли руки.
— Я еле жива, — сказала она, сев на пакет и прогоняя комаров.
— Дай мне свою палатку, я ее поставлю, — предложил Хок.
— Она у тебя, — сказала Сидни, проведя рукой по волосам. — Она у тебя в сумке. Хок нахмурился.
— Нет. У меня моя палатка. Ты же несла свою сама. Я положил ее к твоей сумке перед уходом.
— Красная сумка? — Ее сердце упало. — Я думала, ты взял красную сумку. Хок покачал головой. Сидни вздохнула, затем встала на ноги — Я вернусь. Это недалеко. А ты оставайся здесь.
Она повернулась, чтобы идти. Но Хок взял ее за руку. На мгновение ее колени подкосились. Не от желания, а от усталости. Он посмотрел ей в глаза с улыбкой на губах.
— Сидни, тебе не нужно возвращаться. Ты можешь спать в моей палатке.
Предлагает переночевать с ним? Или переспать? Между двумя предложениями большая разница. Сидни была сбита с толку.
— Я… я не… — Она тяжело вздохнула. — Твоя палатка будет…
— Твоей, — сказал он. — А я переночую снаружи.
Она выдохнула с облегчением.
— О! — сказала она. — Но это будет… несправедливо. Я не могу просить тебя спать снаружи. Здесь медведи и насекомые.
— Я и раньше это делал. Со мной все будет в порядке.
Сидни покачала головой.
— Нет. Ты будешь спать в своей палатке.
— Тогда мы вместе будем в ней спать, — предложил он.
— Я построю шалаш. Как в первый день.
— Сид, совсем не обязательно…
— Но я хочу, — настаивала Сидни. — Это будет здорово. Я смогу использовать один из навыков, которому научилась. Я действительно смогу.
Хок обдумал ее предложение, затем наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Хорошо, — сказал он. — Я разведу огонь, а ты начинай строить шалаш. Но помни, что палатка всегда к твоим услугам, если ты передумаешь.
Сидни кивнула. Мысль о том, чтобы лежать рядом с Хоком, была огромным искушением. Не только потому, что могло произойти между ними, но и потому, что рядом с ним было бы тепло. Ночью довольно прохладно. Иногда она не могла заснуть часами и вставала три-четыре раза за ночь, чтобы надеть на себя что-нибудь.
Сидни пошла к реке собирать камни для шалаша. Пока шла, держала руку на щеке, чувствуя отпечаток его теплых губ.
Ее мысли возвращались к их страстному поцелую первого утра. Ей было любопытно, надумает ли он поцеловать ее вновь. Быть может, в следующий раз он наклонится ниже, и она сама поцелует его. Это
