пробурчал под внушительный нос-сливу:
– На Луне старикам жить легче, на Земле я бы уже давно…
Все увлечённо заказывали праздничные блюда. Никки выбрала печёную осетрину на деревянных шпажках, заплесневелый сыр камбозолу, финики и бокал шампанского вместо обычного кьянти. Студентов проводили шампанское восхищёнными взглядами – астровитянке единственной разрешалось вино; девушка привыкла его пить, следуя микроэлементной диете космического робинзона. Впрочем, для нейтрализации ядовитого этилового спирта Робби прописывал Никки специальную таблетку.
Джерри попросил жареную в сухариках телячью отбивную и печёную картофелину со сметаной и укропом. Он задумался – какой напиток предпочесть, но Никки, сидящая рядом с юношей, подмигнула ему, и заказала второй бокал шампанского у бесхитростного робота-кентаврика.
Профессор Ван-Теллер вызвал киберофицианта и просверлил большую дыру в его пластиковой голове. Когда профессор решил, что меню изучено достаточно, то велел принести беф- строганофф с артишоками и стакан португальского вина с острова Мадейры. Робот, повизгивая от счастья, кинулся на кухню, стуча всеми копытами.
Ван-Теллер со вздохом потёр ноющие колен и строго посмотрел вокруг себя:
– Старость лучше измерять не по физическому угасанию, а по интеллектуальному.
Учёный стареет, если он перестает изучать новые математические методы или области науки. Нет потребности в дальнейшем развитии мозга? Вот он и начинает отмирать.
Многие встают на этот путь сразу после детства, а кое-кто не стареет до гробовой доски! – профессор залихватски подмигнул внимающей публике.
Никки воспользовалась моментом и спросила:
– Профессор, недавно вы сказали, что выделение объекта анализа из фона – это искусство, помноженное на опыт. Мне это не очень нравится! Нельзя ли вычленять объект, исходя из научных критериев? Например, анализируя энергетические связи или информационно-энтропийные взаимодействия между подсистемами?
Нинон-Олень скривилась:
– Сколько можно говорить об учёбе? Дайте отдохнуть мозгам!
– Науку и прочие умные вещи пристойно обсуждать всегда и везде. Мозги от этого не устают, а только веселеют… – проворчал профессор и ласково посмотрел на Никки:
– Неплохая идея! Ну-ка, сами поищите критерии выделения предмета системного рассмотрения. Какие эффекты считать внутренними, а какие – внешними? От этого зависят уравнения, которые описывают объект. Но помните – природа чихала на наши деления наук. Ищите закономерности, общие для всех систем.
И профессор пробормотал:
– Бедные потомки: мы трусливо оставляем им проблемы, которые сами не можем решить.
Потом старый учёный повернулся к соседке – Нинон-Оленю, изумился и тихо спросил:
– Серёжки в носу – не мешают?
Та покраснела, но вызывающе ответила:
– Немного… зато в этом есть изюминка!
Консервативный Ван-Теллер пожал плечами и пробурчал стакану с мадерой:
– Изюминка должна быть в голове, а не в носу…
Профессор Майсофт объявила итоги опроса студентов по присвоению неофициальных титулов преподавателям:
– «Амбридж года» стал профессор Дермюррей!
Хохот собравшихся подтвердил, что титул самого непопулярного преподавателя Дермюррей заслужил по праву. Так как Дермюррея за столом не было, то веселье поддержали и профессора.
– «Хагрид года» – титул добрейшего преподавателя получила, как всегда, профессор Франклин!
Профессор весело помахала рукой окружающим.
– «МакГонагалл года» – самым строгим лектором оказался профессор Ван- Теллер!
Все засмеялись и зааплодировали.
– Ну-ну, – добродушно проворчал профессор, – не так уж я и страшен!
– «Дамблдором года» выбран… – голос профессора Майсофт потеплел, -… самый популярный преподаватель Колледжа – профессор Эксмин!
В зале разразилась овация с одобрительными криками и даже девичьим визгом.
Профессор в элегантном чёрном фраке встал во весь рост и вежливо поклонился.
– За него дружно проголосовали девицы, – проворчал Джерри. – Дешёвая популярность!
– Многие дорого заплатили бы за такую дешёвую популярность! – рассмеялась Никки.
Весёлое застолье продолжалось вплоть до наступления Нового Года по гринвичскому времени. Студенты и преподаватели танцевали, да так зажигательно, что даже профессор Ван-Теллер оживился: в такт музыке затопал башмаком под креслом и бодро замахал указательным пальцем правой руки.
Наконец, часы приблизились к заветной отметке. Загудели удары колокола Биг Бена, а Джерри, как полагалось по традиции, решил загадать наиважнейшие просьбы к судьбе. Юноша начал с пожеланий своей драгоценной Никки, а их столько накопилось, что он не успел во время боя часов сказать хоть что-нибудь о себе.
«Со мной как-нибудь обойдётся…» – легкомысленно подумал он и выпил колючего шампанского.
В зале воцарился пряный шум ночного веселья. Новому году рады все – пока он нов и иррационально обещающ.
Мрачноватым выглядел лишь профессор Ван-Теллер. Раскрасневшийся после крепкого виноградного напитка, старый преподаватель вдруг хлопнул ладонью по столу:
– Студенты! Я хочу открыть вам главную тайну этого мира!
Все подняли головы от тарелок и посмотрели на профессора.
– Глупые взрослые… да, да – таких чёртово большинство!.. не говорят вам правды, потому что не знают её, а умные взрослые испуганы настолько, что не хотят признаться в своём страхе даже себе. Поэтому истину стыдливо прячут и от вас – подростков.
Зал зашумел, а профессор нахмурился.
– Я скажу вам правду! Жестокая тайна нашего мира состоит в том, что земной цивилизацией никто не управляет. Политики тупы и не заглядывают дальше срока своих выборов. Паровоз человеческого общества летит вперёд на всех парах, но у него нет машиниста. Мы мчимся в будущее, закрыв глаза, не зная дороги вперёд ни на век, ни на десять лет. Ждёт ли нас за поворотом пропасть без моста? – никто и не пытается узнать.
Ясно одно: от грядущих катастроф нас не спасут молитвы и волшебники.
Студенты оставили вилки в покое и уставились на Ван-Теллера.
– Отбросим политические иллюзии! Мировые правительства похожи на
