– Похоже, – тихо сказал Игорь, – Москва дала приют целым тропическим и горным странам. Интересно, как теперь там используют освободившиеся территории?
Приятель промолчал. Он не был москвичом, и судьба города его не особенно волновала. Кроме того, в этот процесс он внес и свою весьма значительную лепту сто лет назад.
– Чего молчишь? – спросил Игорь.
– Больше людей – больше возможностей, – отозвался тот.
– Может, оно и так. Вопрос только в том – для кого?
– А ты как думаешь? – спросил Салим.
– Для тех, кто приехал. Но не для тех, кто уже здесь был. Вот ты, например, никогда не задумывался, хорошее ты делаешь дело или не очень, перевозя дворников?
– Нет.
– А стоило бы, – заметил Игорь.
В автобусе стоял страшный гам на разных языках, на них никто не обращал внимания, и надо было как-то коротать время, пока этот брезентовый Вавилон не очень быстро трюхал к центру.
– Ты думаешь, – продолжал Игорь, – сто лет назад москвичи не хотели работать дворниками?
Салим пожал плечами.
– Наверное, нет, – неуверенно сказал он.
– Как бы не так. Хотели бы, да не могли. Потому что вы демпинговали и тем самым подкармливали нашу коммунальную коррупцию. Благодаря вам наши жэушники получили возможность воровать столько, сколько им и не снилось в прежние времена.
– Я был всего лишь перевозчиком, – возразил Салим.
– Ты участвовал в процессе. И не говори мне, что ты не понимал, что делаешь.
Салим не сразу нашелся что ответить. Наконец он сказал:
– Значит, у вас были такие законы, которые позволяли это делать. Предъявляй претензии к тем, кто их принимал. Кроме того, это уже дела давно минувших дней.
Игорь почувствовал, что если будет продолжать спор, то разругается с приятелем вдрызг. Он ничего не ответил и отвернулся к окну.
Автобус сделал остановку у станции метро «Теплый Стан». Здесь почти никто не вышел, как это бывало раньше у любой станции метро, когда салон покидала большая часть пассажиров. Наоборот, людей значительно прибавилось. Сама станция за сто прошедших лет никак не изменилась – павильонов над ступеньками переходов так и не построили. Только изрядно поржавевшие буквы «М» указывали, где вход в метрополитен, но народ туда не шел. На ступеньки набросали мусора, и никого это, похоже, не заботило.
Люди в проходе стояли уже густо: по два, а то и по три человека на одном белом квадрате. Игорь испугался, не развалится ли от такой нагрузки их брезентовое чудо. Но автобус после недолгого натужного гудения двигателя все же тронулся и покатил вперед.
Еще ему было интересно, пойдет ли выручка от сверхнормативных пассажиров автобусной компании или же ее разделят между собой кондуктор и водитель?
Игорь стал рассматривать пассажиров. Народ здесь собрался самый простой, можно было сказать – патриархальный. Бородатые мужчины в тюрбанах и тюбетейках. У некоторых на поясе висели кинжалы в бронзовых и кожаных ножнах. Игорь удивился – он всегда считал, что к этому времени личным оружием граждан, кому это будет позволено, станут бластеры, световые мечи и прочие хитрые пукалки. Оказывается, ничего подобного.
Следующая остановка была у метро «Коньково». Игорь не увидел здесь ничего из того, что было прежде – все стало новым. Да, честно говоря, ничего особенного здесь никогда и не было, если не считать пары длинных, как локомотивные депо, торговых комплексов да безликой жилой застройки из панельных домов. Часть людей вышла, но еще больше зашли. Появились и куры, о которых он недавно вспоминал, – они кудахтали в берестяных коробах на головах у нескольких темнокожих женщин в цветастых сари. Поймав на себе его удивленный взгляд, одна из них, молодая девушка, смущенно улыбнулась, а другая, старая, сделала вид, что ничего не заметила и уставилась куда-то вдаль поверх голов пассажиров.
У метро «Беляево» Игорь наконец узнал знакомое здание – это был дом номер сто восемь по Профсоюзной улице, в котором раньше размещался некий НИИВК. Эта надпись тогда украшала верхнюю часть здания. Интуитивно было понятно, что это какая-то наука, а дальше он не углублялся. Он тогда искал, нет ли здесь аренды, оказалось, что нет, и он вычеркнул его из своей базы. Теперь надпись исчезла, но все равно Игорь обрадовался зданию как родному. Он даже чуть не сказал Салиму: «Гляди, НИИВК!», но вовремя вспомнил, что тому это без разницы и, скорее всего, он никогда не бывал в здешних краях.
Дальше знакомых зданий стало попадаться больше. У метро «Калужская» сохранились здания ДК «Меридиан» и НИИАА. Отсюда же он разглядел верхнюю часть здания «Газпрома» на улице Наметкина. Оно сохранилось неплохо, и на нем даже прибавилось спутниковых антенн необычной формы, каких не было раньше.
У метро «Новые Черемушки», как ни в чем не бывало, стояло большое здание торгово-офисного комплекса «Черемушки». Возле метро «Профсоюзная» изменилось все. Начиная с этого места автобус двигался без остановок, потому что критическая масса пассажиров превысила все допустимые пределы.
Вскоре произошло небольшое ЧП. Кто-то попытался украсть курицу из короба, стоящего на голове миловидной девушки, другие пассажиры это заметили и хотели вернуть птицу на место. Однако та вырвалась и стала расхаживать по головам пассажиров, время от времени разгребая лапами особенно пышные прически, в которых, как ей казалось, должны быть зерна или червяки. Иногда она пыталась склевать цветные заколки на головах у женщин, и те визжали. Другие куры из своих клеток смотрели на нее с завистью и поддерживали кудахтаньем.
Долгое время с ней не могли ничего сделать – в автобусе была такая теснота, что нельзя было даже руку поднять. Если же кому-то удавалось путем неимоверных усилий и волнообразных колебаний тела воздеть длань горе, бдительная птица это немедленно замечала и перескакивала на несколько голов в сторону. Она, несомненно, была более высоких умственных способностей, чем большинство остальных кур, а может, и некоторые пассажиры автобуса.
Наконец она успокоилась тем, что нашла достаточно уютную прическу, села в нее и снесла яйцо. Все внимание пассажиров было приковано к ней, и по этому поводу прозвучало немало шуток на разных языках. Игорь почувствовал, что напряженность, владевшая им с самого утра от неизвестности и непонимания происходящего, проходит. Вокруг были самые обычные люди, хотя и выглядели они непривычно.
Пассажиры в шутку стали обсуждать, кому теперь принадлежит снесенное яйцо – хозяйке прически или хозяйке курицы? А если им обоим, то как его делить?
Игорь опять посмотрел в окно. Автобус как раз проезжал мимо метро «Академическая», где Профсоюзная пересекается с улицей Дмитрия Ульянова. Здесь сохранились сталинки под номерами один и три, а также памятник вьетнамским партизанам на площади Хо Ши Мина.
Дальше начиналась улица 60-летия Октября, только, судя по табличкам на стенах домов, называлась она теперь иначе, а вот как – Игорь не смог прочитать. Улицу он не рассмотрел, потому что все опять стали ловить куру, расквохтавшуюся по поводу снесенного яйца, и он тоже принял в этом деятельное участие, привстав со своего места. Получилось так, что схватить летящую увесистую птицу роняющую по ходу движения мелкие перья, удалось именно Игорю, и он под одобрительные возгласы пассажиров передал ее хозяйке. Та одарила его лучезарной улыбкой и затолкала куру в клетку. Сзади передали яйцо из прически. Девушка смущенно протянула яйцо Игорю в знак благодарности, что вызвало бурю восторга и даже аплодисменты. Игорь держал яйцо на ладони, не зная, что с ним делать дальше. Оно было еще теплым и напомнило далекое детство, когда он проводил лето в деревне и наблюдал жизнь бабушкиного курятника вблизи.
Игорь передал яйцо Салиму и предложил девушке взять к себе на руки ее клетку. Она сначала отрицательно покачала головой, а потом старшая ей что-то сказала на своем языке, и она передала клетку Игорю, потупив взгляд и улыбаясь.
Игорь поставил берестяную клетку, которая была довольно тяжелой, себе на колени. Куры внутри
