совмещенный с кухней. Кое-как отмыв лицо с мылом, я напилась водички, взяла на кухне самую большую кружку, тщательно ее сполоснула, наполнила живительной влагой и понесла умирающей подруге.
Тая лежала на спине, уставившись в потолок стеклянным взором. Как ни странно, косметика у нее не размазалась, тушь не потекла, видать, она так всю ночь и проспала с открытыми глазами.
– На, дружок, пей.
– С хлоркой? – она с усилием перевела на меня взгляд.
– Да что ты, какая может быть хлорка, только чистый виноград.
Кряхтя, Тая приняла вертикальное положение и взяла кружку. После пары глотков ее взгляд сделался почти осмысленным.
– Боже, Сена, как мне плохо! – напившись, Тая отдала мне кружку и рухнула обратно.
– Говорила же тебе, не надо мешать.
– Ну что теперь вспоминать… – с грустной философией заметила она. – Похоже, мы на море сегодня не пойдем.
– Ты знаешь, я уже думала об этом. Хотя, может, быстрее очухаемся, если поплещемся в водичке?
– Я лучше под душем поплещусь, меня нельзя выносить на солнце.
– Иди, умойся, пока тушь в глаза не попала.
– Да, это хорошая мысль, – она снова кряхтя поднялась и посмотрела по сторонам. – Слушай, Сена, почему у нас такой дикий беспорядок?
– Какой беспорядок? – я была уже на пороге, шла относить на кухню кружку.
– Посмотри сама.
Я сфокусировала взгляд. И вправду, все вещи были разбросаны как попало.
– Сена, – голос Таи задрожал. – Окно… окно открыто, а вчера, когда мы уходили, оно было закрыто…
– Ты уверена?
– На все сто двадцать…
В глазах у меня как-то нехорошо потемнело, а сердце заколотилось как припадочное.
– Деньги, Сена! – взвыла Тая. – Посмотри, целы ли деньги!
С неизвестно откуда взявшимися силами, я понеслась на кухню и полезла в посудный шкафчик. Мои тыща двести рэ были на месте.
– Господи, слава тебе, – с облегчением пробормотала я.
И тут из домика донесся протяжный вой раненной волчицы. Перепуганная этими звуками, я выскочила из кухни. Таисия рыдала, размазывая тушь по щекам, все постельные принадлежности с ее кровати, включая матрас, валялись на полу.
– Нас обокрали, Сена, обокрали! Все деньги унесли!
– Не все, мои тысяча двести на месте.
– Да лучше бы твои тысячу двести унесли, чем мои восемьсот долларов! У-у-у-у!..
Я без сил опустилась на розовый пуфик, пытаясь уместить в мозгу произошедшее.
– Что же делать! Что же делать! – стеная, Таисия в остервенении пинала собственную подушку.
– Заявлять в милицию, пожалуй, не имеет смысла, – промямлила я, массируя раскалывающуюся от боли голову. – Все равно не найдут. За жилье у нас заплачено за двадцать… девятнадцать дней. И на обратные билеты денег у нас теперь нет…
– Надо звонить Владу! – Тая прекратила истязать подушку и бросилась на поиски мобильника. – Какое счастье, что я по привычке вчера телефон кинула в сумку и забрала с собой, иначе бы и его свистнули! Ублюдки, мерзавцы, подонки!
– Тихо, погоди, успокойся и не звони ему пока.
– Это почему еще? – она остановилась.
– Надо сначала решить, как жить дальше и сколько конкретно попросить денег.
– Восемьсот баксов, сколько же еще!
– Тая, у него нету столько. Допустим, он влезет в долги и насобирает по знакомым, но как мы потом будем отдавать? Подумай хорошенько.
С кислым лицом, Тая уселась на мою кровать.
– И что же теперь делать? – упавшим голосом произнесла она. – Что делать, Сена, скажи?
Мне стало нас жалко прямо до ужаса. Я поискала свою сумку, извлекла кошелек и пересчитала оставшуюся после вчерашнего банкета наличность.
– Не все так плохо, – излишне жизнерадостно заявила я, в надежде хоть немного подбодрить убитую горем подругу, – у нас еще сто две гривны.
– Умереть от восторга. И на что же нам этого хватит?
– По крайней мере, на хороший завтрак – точно.
– На последний хороший завтрак, – погребальным тоном уточнила она.
– Знаешь что, – рассердилась я, – хватит ныть! Мне тоже не больно-то нравится случившееся! Я тоже ждала этого отпуска как манны небесной! Но раз уже это произошло, что ж теперь, повеситься что ли на первом кипарисе? Пойдем, сходим в магазин, купим еды, позавтракаем, а после подумаем, каким образом выкрутиться из этой ситуации. Иди, умойся для начала, ты похожа на Франкенштейна!
Вяло огрызаясь, Тая нехотя поплелась в ванную.
На самом деле я симулировала твердую волю и несгибаемый дух, меня трясло, как в лихорадке и очень хотелось разрыдаться от такой вопиющей несправедливости, ведь теперь, скорее всего, весь наш долгожданный отдых пойдет насмарку. Не сегодня – завтра позвоним Владу, признаемся, что нас ограбили на второй же день нашего пребывания в здравнице всемирного значения и униженно попросим денюжек на пару плацкартных полок. И поедем обратно в город-герой Москву. Кошмар, мягко говоря…
Вернулась умытая Тайка, ее лицо было слегка опухшим и донельзя несчастным. Мы натянули сарафаны дневного назначения, прикрыли макушки шляпами, глаза очками и отправились на поиски продуктового магазина.
Счастье улыбнулось быстро, буквально метров через пятьдесят располагался довольно большой магазин. Правда, ассортимент у него оказался почему-то на удивление скудным, зато вино-водочная продукция была представлена в огромном количестве. Но мы на эти полки не могли смотреть без содрогания. Ни я, ни Тая не собирались стоять у плиты и что-либо готовить, поэтому взяли то, что можно было сразу съесть без предварительной тепловой обработки: копченую рыбу, хлеб, минеральную воду, салат из морской капусты.
– Может, пиво возьмем? – предложила Тая. – А то мне что-то совсем на душе скверно.
Меня пробила крупная дрожь от этих слов.
– Или лучше сухого шампанского, – Тая задумчиво созерцала витрину. – Все-таки чистый виноград.
Пока я копила слюну, чтобы смочить пересохшее горло и наговорить подруге много страшного, она спросила продавщицу, нет ли у них охлажденного шампанского? Самое поразительное, что оказалось! Ни разу не видела, чтобы в Москве в холодильниках держали что-то кроме пива и лимонадов, а тут пожалуйста – сухое шампанское «Крымская классика».
– Сена, как можно не взять ледяную запотевшую бутылку? – Тая прижала ее сначала к сердцу, а потом ко лбу. – Как можно не попробовать шампанское с таким названием? Сеночка, я так расстроена, мне нужен глоточек ледяного шампусика, просто жизненно необходим.
Видать вчерашней фиесты моей разлюбезной подружке показалось мало. Я безропотно отдала продавщице деньги и подхватила пакет с провизией.
Поразительно, но с курса мы не сбились и точно вырулили к нашему бедному разграбленному жилищу. Пока я пилила тупым ножом рыбу и художественно раскладывала ломтики с торчащими во все стороны костями в керамическую тарелку с отколотым краешком, Тая взялась за «Крымскую классику». Даже не поморщившись, как обычно от страха, она сняла фольгу, металлическую сеточку и с тихим «пук!» извлекла пробку.
– Сена, давай стаканы.
– У меня руки в рыбе.
Поставив бутылку на пластмассовый столик во дворе, она зашла в кухню и взяла кружки. Я быстренько закончила с копченостями, нарезала хлеба, в мисочку вывалила салат из морской капусты и
