моей статье?
– По нашим предположениям, рукописи в издательство высылал убийца, который является опасным маньяком. И ваша статья, после которой вы исчезли, вызвала много разговоров в литературных кругах. С чего бы это критику с таким безупречным вкусом опубликовать такую статью? Или вы попросили его об ответной услуге?
– Я не буду разговаривать на эту тему, – обиделся Бондаренков.
– Это очень важно, – не успокаивался Дронго, – я должен понять, что произошло. Иначе мы будем подозревать, что именно вы попросили его изъять рукописи из издательства в обмен на такую статью.
– Какая глупость, – начал злиться критик, – я вообще больше не хочу с вами разговаривать.
– Тогда послушайте меня, – сдерживая нетерпение, сказал Дронго. – Если вы в течение трех минут не сможете вразумительно объяснить мне причину появления этой статьи, то уже завтра утром в ваш отель прилетят сотрудники ФСБ, которые, во-первых, испортят вам отдых, во-вторых, заставят вас вернуться обратно в Москву и, в-третьих, сделают вас невыездным. На всю оставшуюся жизнь.
– Вы мне угрожаете?
– Нет. Я прошу вас мне помочь. Я видел этого Передергина и разговаривал с ним. Он такой же поэт, как я балерина. Чтобы вам было легче представить, как я танцую на пуантах, сообщаю вам, что мой вес приближается к центнеру. Итак, теперь вы мне верите?
– Вы не совсем понимаете, что происходит. Он действительно неплохой поэт…
– Уже теплее. Из вашей статьи я мог сделать категорический вывод, что он солнце российской поэзии. Теперь понимаю, что не совсем «солнце».
– Вам не надоело ерничать? Мне действительно понравились некоторые его стихи. И вы напрасно так категоричны. Возможно, я несколько преувеличил его способности, но, в общем, они гораздо выше средних. И некоторые стихи мне действительно понравились.
– С чем вас и поздравляю. Вы не ответили на мой вопрос.
– Что я должен ответить? Я же вам сказал, что стихи мне понравились. И все. Статью я написал только потому, что мне они понравились.
– И все?
– Да. И все. И я больше ничего не могу вам сказать. Можете присылать ваших агентов.
– Да нет. Не стоит. Я хотя бы узнал мнение литературного критика о поэзии Передергина. Теперь он будет моим любимым поэтом. Начну покупать томики его стихов.
– И правильно сделаете. До свидания.
– До свидания. – Дронго отключился. Бондаренков ему ничего не сообщил. По большому счету, какая разница, зачем он написал эту статью. Самое главное, что он жив и здоров. А это значит, что все подозрения в адрес Передергина и Бондаренкова можно отбросить. В конце концов, у каждого литературного критика могут быть свои собственные пристрастия.
– Давай домой, – устало попросил он водителя, взглянув на часы. Самое важное он установил. Бондаренков жив и здоров, Сидорина и Воеводова можно исключить из числа подозреваемых. Хотя завтра утром все равно предстоит общая проверка.
Он приехал домой в одиннадцатом часу вечера. Не успел раздеться, как позвонил Эдгар Вейдеманис.
– Ты обещал перезвонить, – напомнил он.
– Знаю, – устало произнес Дронго, – но это не телефонный разговор. Все гораздо хуже, чем мы думали. Этот сукин сын совершил еще пять преступлений до этого, о которых мы не знали. Я сегодня встречался с товарищем в сером мышином пальто. Один из тех, кто работает в половинке твоего бывшего ведомства.
– Я все понял, – сразу сказал Эдгар, – сейчас приеду.
Он приехал через тридцать минут. Дронго проводил его в свой кабинет. Они уселись в глубокие кресла, чтобы начать разговор, когда раздался телефонный звонок. Включился автоответчик. Они оба прислушались.
– Здравствуйте, – раздался приглушенный голос, – это Смирнов. Мы сегодня с вами встречались. Может, вы снимете трубку?
– Слушаю, – сразу поднял трубку Дронго, – что случилось?
– Еще одна убитая. Недалеко от Санкт-Петербурга. Очевидно, он опять прибыл на поезде. Но нашли ее только сегодня. Я срочно туда вылетаю, – сообщил Николай Николаевич.
– Понятно, – мрачно ответил Дронго. – Мои поиски пока ничего не дали.
– Наши тоже, – в сердцах отозвался Смирнов, – но мы все равно будем искать и найдем этого мерзавца.
– Надеюсь. Это явно не тот случай, когда нужно устраивать соперничество, но я готов уступить вам лидерство в гонке. Лишь бы на финише был конкретный результат.
– Мы его найдем, – твердо заявил Смирнов. – Я только хотел предупредить вас, чтобы вы были осторожнее. Возможно, он уже знает, что вы его ищете в издательстве. Я вернусь завтра вечером. До свидания.
Дронго попрощался и положил трубку. Взглянул на своего напарника.
– Еще одна жертва, – понял Эдгар.
– Да. Вчера ночью. Нашли только сегодня вечером. Звонил полковник Смирнов, с которым я сегодня встречался. Он возглавляет специальную группу ФСБ по поискам подобных серийных убийц.
– Есть успехи?
– Пока нет. Но, судя по всему, этот тип перемещается по железной дороге, достаточно мобилен, активен, умеет просчитывать ситуацию, хотя иногда допускает ошибки, как в случае с преступлением в Саратове. Или с этими рукописями. Неужели он еще и графоман? И почему он решился на подобный «эксперимент»? Я пока не знаю ответов на эти вопросы. Но завтра мы должны наконец узнать, кто именно мог забрать эти рукописи.
– Думаешь, что у тебя получится?
– Убежден. Мы имеем дело с литераторами, пусть там есть более или менее талантливые, но это люди литературы. Знаешь, есть такое известное стихотворение – «Если у человека в душе частица поэзии, то там нет места мраку».
– Это всего лишь красивые слова, – возразил Эдгар, – ведь кто-то унес эти рукописи. А если среди них такой маньяк? Про Чикатило тоже никто не мог подумать. У него даже была семья, а он оказался таким зверем.
– Они все там знают друг друга много лет, – напомнил Дронго, – поэтому я надеюсь, что завтра все получится. Правда, если они не согласятся с нами откровенничать, то придется опять задействовать связи нашего Кружкова. Ему придется поехать в компанию и взять номера телефонов, но это уже технические детали, о которых они не будут знать.
– Он продолжает убивать, – вздохнул Вейдеманис, – а значит, может узнать и о твоих передвижениях. Я завтра поеду с тобой, как бы ты ни возражал. Хочу посмотреть на всех, чтобы убедиться, что тебе ничего не угрожает.
– В самом плохом случае они напишут на меня пародию или вставят в какой-нибудь роман в виде отрицательного персонажа, – улыбнулся Дронго. – Опасность в другом месте, и она более реальна для миллионов потенциальных жертв, которых выслеживает этот маньяк. Но теперь, после убийства в Санкт- Петербурге, у нас появилось некоторое время. Он обычно не выходит на охоту несколько дней подряд, предпочитая отдыхать и предаваться воспоминаниям. Или своим графоманским увлечениям. Значит, в запасе у нас появилось несколько дней. Нужно использовать их с умом. Что мы завтра и сделаем.
Глава 13
Утром они с Эдгаром приехали в Переделкино. Водитель остановил машину рядом с издательством. Никто не должен был знать, что во втором автомобиле, который затормозил метров за сто до стоянки, находился Леонид Кружков.
Оленев встретил их у дверей. Крепко пожал обоим руки.
– Все уже собрались и вас ждут, – коротко сообщил он, – мы собрали всех в редакторской комнате. Она самая большая, и к тому же именно оттуда исчезли рукописи.
