полагаю, на этом мы можем закончить.
Дронго и Вейдеманис попрощались с присутствующими и вышли на улицу.
– Двое не отдали свои телефоны, – напомнил Эдгар, – ты думаешь, это кто-то из них?
– Не обязательно. Может, у них такая нервная реакция. Убаева могла позвонить кому-то из своих знакомых и не хочет, чтобы мы об этом узнали. У Передергина тоже могут быть личные секреты. Ты взял номера их телефонов?
– Конечно.
– Позвони Кружкову, пусть сразу едет в их компании. За любые деньги пусть получит распечатку и установит, кому они звонили в эти пятнадцать минут. Укажи точное время. И еще… Они оба вышли из комнаты. Пусть посмотрит и следующие пятнадцать минут. Входящие и исходящие звонки.
– Сделаю, – кивнул Эдгар, – сейчас я ему все передам.
Они уселись в автомобиль и отъехали. Через минуту водитель затормозил машину рядом с автомобилем Кружкова. Вейдеманис передал ему номера телефонов.
– Я следил за издательством, – сообщил Леонид. – Сначала вышла Убаева. Она кому-то звонила. Потом вышел Передергин. Он тоже говорил по телефону.
– Проверь все звонки, – предложил Эдгар.
Домой они возвращались, попав в обычную для Москвы автомобильную пробку.
– Что мы имеем? – задумчиво спросил Дронго. – Разговор Веремеенко с представителем французского посольства. Учитывая, что она женщина, это несколько снижает наш интерес к ней, но все равно нужно проверить. Сундукова звонила домой. Тоже нужно проверить. Светляков говорил с двумя сотрудниками «Литературной газеты». Это проверить легче всего. Остаются Кроликов и Кустицын. Если Кроликов звонил по своим служебным делам, то там не должно быть его близких знакомых, во всяком случае, тех, кто мог порекомендовать ему похитить эти рукописи. Остается Кустицын. Он сообщил, что Науменко его близкий знакомый.
– Он сказал, что это доктор физико-математических наук, – напомнил Вейдеманис.
– Вот это меня и смущает. Автор рукописи явно человек с высшим образованием. Может быть, он и не профессиональный литератор, но человек явно начитанный и образованный. Значит, Науменко остается главным подозреваемым.
– Начнем проверку с него?
– Да. Но сначала нужно узнать, кому звонили Убаева и Передергин.
– Тебе не кажется, что мы можем оказаться в тупике? Если ничего не обнаружим.
– Нет, не кажется. Кто-то забрал рукописи. И этот сотрудник знал о том, что еще одна копия находится в кабинете Оленева. Поэтому мы с тобой будем искать. И постараемся найти. Сделаем так. Ты проверяешь родственников Сундуковой, служебные связи Кроликова. А я сотрудницу французского посольства и профессора Науменко.
– Ты намеренно берешь себе самые сложные дела, – заметил Вейдеманис.
– Я прямо сейчас поеду к Науменко. Ты выписал номер его телефона?
– Конечно. Можешь позвонить. Ты уже определил для себя главных подозреваемых?
– Я полагаю, в первую очередь мы должны проверять связи редакторов. Именно тех четверых, которые находились в этой комнате. Понимаешь, в чем дело? Там масса рукописей, столы и шкафы завалены разными бумагами. Посторонний не смог бы разобраться, даже если пришел из соседней комнаты. И все четверо знали, что копия находится у Оленева.
– Сундукова звонила домой, – сказал Эдгар, – остаются трое других.
– Поэтому я лично буду проверять связи всех оставшихся. Давай номер телефона.
Дронго позвонил Науменко.
– Добрый день, – вежливо поздоровался он, – извините, что я вас беспокою. Я юрист, занимающийся недвижимостью. Меня обычно называют Дронго. И у меня к вам важное дело. Простите, как мне к вам обращаться?
– Анатолий Алексеевич, – ответил Науменко. – Но какое у вас может быть дело ко мне? Я не занимаюсь никакими вопросами с недвижимостью.
– Мне это известно. Но я собираюсь встретиться с вами совсем по другому вопросу.
– Хорошо. Когда вы хотите со мной встретиться?
– Немедленно.
– Тогда приезжайте в наш институт. Я предупрежу, чтобы вам оставили пропуск. Надеюсь, вы меня не задержите, в два часа я должен быть в академии.
– Ни в коем случае, – улыбнулся Дронго, – я постараюсь вас не задерживать.
Он позвонил сотруднице французского посольства.
– Мадам Бриоль, с вами говорят из издательства Литературного фонда. Извините, что я вас беспокою. Сегодня вам звонил господин Веремеенко.
– Да, – обрадовалась атташе по культуре, – вы уже все определили? Мне казалось, что эти два романа самые лучшие из тех, которые вы могли выбрать. Хотя в настоящей литературе все достаточно условно. Я знаю, что в вашем издательстве работает и господин Сидорин. Он работал и во Франции.
– Мы знаем. И обязательно с ним проконсультируемся. Спасибо за вашу помощь. Мы вам перезвоним.
Он положил телефон в карман.
– Можно даже не проверять, – недовольно пробормотал он, – это на самом деле атташе по вопросам культуры. Значит, у меня остается Науменко, а у тебя домашний разговор Сундуковой и деловые партнеры Кроликова.
– Я выйду на проспекте, – предложил Вейдеманис, – и поеду, чтобы взять свою машину.
– Мы должны сегодня все закончить, – напомнил Дронго.
Через сорок минут он был уже в институте у Науменко. Дежурный долго проверял его документы.
– Мне сказали, что приедет Дронгов или Дронов, – недовольно сказал он.
– Он не сумел приехать, – улыбнулся Дронго, – вместо него приехал я. Господин Науменко меня уже ждет. Вы можете ему перезвонить, и я с ним переговорю. Хотя, насколько я знаю, у вас не режимный институт.
– Проходите, – нехотя согласился дежурный, – на четвертый этаж. Лифт находится с левой стороны.
Дронго поднялся на четвертый этаж, прошел к кабинету Науменко. На стене была вывеска. Он постучался.
– Входите, – крикнул хозяин кабинета.
Дронго открыл дверь. За столом сидели несколько человек. Науменко было лет сорок. Круглолицый, улыбающийся, розовощекий, в больших очках, он был похож на умных мальчиков, которые выигрывают олимпиады и занимают первые места на всех университетских соревнованиях. Рядом сидели несколько его сотрудников. Науменко поднял голову.
– Вы ко мне? – спросил он.
Собственно, на этом можно было заканчивать беседу, даже не начиная ее. Достаточно было взглянуть на этого профессора, чтобы все сразу понять. Это был человек науки, готовый отдавать ей все свое время и силы. Дронго подошел ближе.
– Мы договаривались о встрече, – напомнил он.
– Вы тот самый адвокат, – вспомнил Науменко, – проходите, садитесь. Мы сейчас заканчиваем.
– Значит, на сегодня все, ребята, – подвел он итоги, – увидимся завтра.
Когда все вышли из комнаты, Дронго обратился к хозяину кабинета:
– Я не адвокат, я юрист, занимающийся проблемами недвижимости. У нас произошла ошибка, и я ее проверяю. Сегодня мы разослали сообщение о продаже дома в Переделкино, но оказалось, что наш секретарь ошиблась и отправила сообщение на другой номер телефона. А ваш номер высветился. Вам сегодня днем звонил редактор Виктор Кустицын из издательства Литературного фонда.
– Верно, – кивнул Науменко, – он мне звонил. Они собираются издать нашу книгу. А какая ошибка произошла? У меня не было никакого сообщения на телефоне.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Дронго, – я хотел зайти к вам, чтобы узнать только об этом. Больше у
