привет Шамилю Анваровичу и скажите, что адвокаты уже уехали.
– Передам, – ответила первая девушка, – давайте я отмечу ваши пропуска.
– До свидания, – добавила вторая.
Они вышли из здания управления комбината. Прошли по двору, сдали пропуска дежурному, вышли за ограду. Майданов ввел строгие правила на своем предприятии.
– Кажется, мне нужно сменить профессию, – пожаловался Славин, – я ничего не умею.
– Не так скоро и не так решительно, – возразил Дронго. – Интересно, что заместитель начальника городской милиции лично встречается со своим осведомителем – заместителем директора мебельного комбината. И при этом живет в доме, который называют «домом миллионеров». Может, он занимался рэкетом и вымогал деньги у Тевзадзе? Хотя все равно не похоже. Если бы он попытался шантажировать твоего подзащитного, тот всегда мог обратиться к Майданову.
– Видимо, не всегда, – возразил Славин, – его же завербовали, заставили сотрудничать.
– Боюсь, что Тевзадзе сам пошел на эту вербовку. Ему нужно было срочно получить российское гражданство и остаться в Новгороде. Вот он и согласился помогать милиции. А насчет рэкета – не похоже. Проталин долгие годы работал в милиции и наверняка знал, с кого можно собирать дань, а с кого нельзя.
– Но он жил в «доме миллионеров», – напомнил Вячеслав.
– Это еще ничего не доказывает. Понятно, что полковник Проталин не был самым бедным сотрудником милиции. Понятно, что у него могли быть свои доходы. Может, даже свои торговые точки, которые он курировал. Все это понятно. Но почему тогда его убили? И самое главное – как его убили? Судя по всем фактам, которые мы знаем, убийцей мог быть только Вано Тевзадзе. Но чем больше мы находимся в этом городе, тем больше убеждаемся, что убийцей он быть не мог. Тогда кто, как и зачем? Как убили Проталина? За что его убили? И кто это сделал? Вот три вопроса, на которые мы не знаем ответа. Наверняка они все связаны друг с другом. И если бы мы знали ответ хотя бы на один вопрос, то смогли бы получить ответы и на другие вопросы.
– Все факты против Тевзадзе, – согласился Славин, – хотя и Майданов, и Михальская убеждены, что он не мог убить Проталина. И даже этот криминальный авторитет, у которого мы вчера были, тоже уверен, что Тевзадзе не мог быть убийцей. А вот следователь убежден в обратном.
– Поехали в милицию, – взглянул на часы Дронго, – может, застанем на месте Медведева. Нужно получить разрешение на посещение дома, где произошло убийство. Возможно, на месте мы сможем кое-что прояснить.
– Я там уже был, – сказал Вячеслав, – но, судя по всему, вы правы. Я все равно ничего бы не увидел.
– Не нужно так самоуничижительно. В нашем деле многое приходит с опытом. Нельзя в двадцать пять лет быть всезнайкой, мудрым и опытным. Тогда в сорок будешь законченным самодовольным болваном.
– Вы меня убедили, – улыбнулся Славин, – лучше оставаться незнайкой в двадцать пять, а в пятьдесят быть таким, как вы.
Дронго хотел сказать, что ему далеко до пятидесяти, но решил промолчать. В конце концов, это было не так важно, а для Славина он все равно был реликтовым образцом ушедшего века.
Глава 11
На этот раз им повезло. Медведев был у себя. Когда ему доложили, что приехали адвокаты Тевзадзе, он чертыхнулся, вспомнив предыдущую ночь. Но затем разрешил гостям пройти в его кабинет. Ему было чуть больше сорока. Из них почти двадцать он провел в уголовном розыске, пройдя путь от рядового до полковника. Дважды был ранен. Он был из тех немногочисленных идеалистов, которые еще оставались в милиции, несмотря на все потрясения последних лет. Николая Николаевича Медведева бросали на самые трудные участки работы, против самых опасных преступников. Его грузная фигура наводила ужас на бандитов и грабителей. Сначала он занимался квартирными кражами, затем переквалифицировался на грабителей и насильников. Это был смелый и решительный офицер, который был еще и честным человеком. Его боялись и ненавидели, но уважали за его порядочность. Даже криминальные авторитеты признавали его моральное превосходство. Он получил кличку Медведь, и все знали, что он всегда держит слово и никогда не отступает от своих принципов.
Он сидел в темном костюме, в серой рубашке. Галстуки он ненавидел и никогда их не надевал. Ему казалось, что они его душат. Встретив гостей мрачным кивком, он показал им на стулья.
– Вчера устроили нам переполох, – мрачно напомнил он пришедшим, – я даже не думал, что такое возможно. Ночью звонит дежурный и сообщает, что двух адвокатов на машине бандитов везут к самому Марлену Ашотовичу Саакяну. Я даже решил, что меня разыгрывают, связался с нашим постом на дороге. И они подтвердили, что проехал синий «Рено», в котором было четверо пассажиров. Вот тогда я понял, что нельзя медлить. Нам только убийства московских гостей не хватало, чтобы получить полный парад. Я собрал всех своих офицеров, и мы поехали на дачу к Саакяну. Но оказалось, что у этого типа две дачи. Пока мы проверяли одну, вы были на второй. А когда мы подъехали ко второй, вы уже выезжали. Хорошо, что там ничего не произошло. Но я бы так не рисковал на вашем месте. Любой гость Саакяна мог остаться на этой даче навсегда. И вас бы оттуда не вывезли и никогда не нашли. У него большие участки, до двух гектаров, и там есть место, где можно спрятать трупы гостей. Особенно если это место заранее готовится. Поэтому я так беспокоился. Но вы благополучно закончили разговор и вышли.
– Господин Медведев, у нас появились новые факты по расследованию убийства полковника Проталина, – сообщил Славин.
– Какие факты? – мрачно осведомился начальник уголовного розыска.
– Дело в том, что Тевзадзе встречался с экономистом планового отдела комбината госпожой Михальской, муж которой был двоюродным братом погибшего Проталина. Нам показалось, что следователь обязан был проверить и эту цепочку, которую он проигнорировал в ходе расследования.
– Тоже мне факты, – буркнул Медведев, – об этом весь город знает. Жанна женщина безотказная, она не только с Тевзадзе встречалась. Теперь все ее бывшие любовники должны ходить и убивать родственников ее мужа? Скорее, наоборот должно быть. Это родственники мужа и сам супруг, которому она всегда рога ставила, должен бегать по городу и убивать всех тайных и явных воздыхателей Жанны. Вы думаете, что она не изменяла своему шефу? Еще как изменяла. Но это ее дело. И нас совсем не касается. Поэтому следователь сделал правильно, что не стал заниматься подобными глупостями. Они не имеют никакого отношения к убийству Проталина. А ваш Тевзадзе имеет. Он наверняка был связан с группой Саакяна.
– Нет, – перебил его Дронго, – никакого отношения к этой группе он не имел. И вообще никогда не был связан с бандитами…
– Ага. Ангелом был, с крылышками, – усмехнулся Медведев, – и две судимости получил. В колониях быстро обучают всем воровским законам. И еще он был нашим осведомителем. Видимо, Степан понял, что он нас просто обманывает, и решил устроить ему хорошую взбучку. А тот понял, что его больше не хотят терпеть, и начал паниковать. Возможно, от испуга схватил оружие и начал палить. Иногда такое бывает и с отъявленными трусами. Сначала попал в стену, затем в Степана. Потом бросил оружие на пол. Как раз в этот момент в квартиру наши сотрудники и вбежали. Там с убийством все ясно. На пистолете отпечатки пальцев только двоих мужчин. Самого Степана и его убийцы. Никого там больше не было и быть не могло.
– Вы же умный человек, – поморщился Дронго, – наверняка работаете в уголовном розыске не первый год. Как вы можете так спокойно рассуждать? Вы ведь должны понимать, что Тевзадзе никак не подходит на роль убийцы. Ни по каким параметрам. Он обычный хозяйственник, снабженец, экспедитор, но никак не убийца. И его прежние судимости были связаны именно с этими преступлениями, которые раньше считались особо опасными.
– У меня факты имеются, – зло возразил Медведев, – в квартире никого не было, и никто оттуда сбежать не мог. Раз. Оружие, из которого стреляли. На нем отпечатки пальцев убитого и его убийцы. Два. Две прежние судимости Вано Тевзадзе, его переезд в наш город. Три. И наконец, его деятельность в качестве осведомителя. Четыре. Слишком много фактов, и все против него.
– С каких пор в милиции стали считать сотрудничество с уголовным розыском большим минусом? –
