доказать обычным гражданам, что среди приехавших кавказцев много честных людей. Они начинают думать, что все приехавшие работают на мафию и обогащаются незаконным образом. Моя задача заниматься порядком в городе, а не следить за тем, кто кого любит или не любит. Для этого есть другие структуры.
– Ваша задача – ловить преступников независимо от цвета кожи и национальности, не делая различий между ними, – напомнил Дронго. – А теперь ответьте мне на последний вопрос. Если бы на месте Вано Тевзадзе был другой человек? Например, местный. Работающий заместителем директора комбината. Которого вы знаете много лет. За которого готов поручиться его директор и весь комбинат, где он работает. Вы бы посадили такого человека к уголовникам? Только честно?
Медведев отвернулся. Он не хотел отвечать.
– Я дам вам своего офицера, – наконец сказал он, – и не нужно на меня так давить. Если бы все было немного иначе, значит, было бы иначе. А получилось то, что получилось. И никто в этом не виноват. Понятно, что Тевзадзе застрелил Проталина. И будет за это отвечать. А вы напрасно туда собираетесь. Я лично там все проверил. Не было там никого и не могло быть. Убийцу мы нашли, и скоро суд вынесет ему приговор. А вы, как авдокаты, можете сделать все, чтобы ему не дали пожизненного срока. Это ваше право.
– Как фамилия вашего офицера? – спросил Дронго.
– Гаджиев, – неожиданно улыбнулся Медведев, – Мамед Гаджиев. Он из Ленкорани, из Азербайджана. И не думайте, что мы все такие расисты. Между прочим, Гаджиев сам готов был пристрелить вашего клиента, так сильно на него подействовала смерть Проталина. Вот так, господа адвокаты.
Глава 12
В автомобиле, кроме водителя, на переднем сиденье разместился и капитан Гаджиев. Он был одет в темный костюм. Узкий галстук и белая рубашка делали его похожим на обычного клерка. Он коротко поздоровался с адвокатами, когда садился в машину. Гаджиев был среднего роста, подтянутый, худощавый, черноглазый и черноволосый. Ему было около тридцати.
– На улицу Спиридонова, – приказал он водителю. Сержант согласно кивнул.
– Вы давно работаете в Новгороде? – спросил Дронго.
– Нет, – ответил Гаджиев, не вдаваясь в подробности.
– Вы уже бывали в этом доме? – задал через некоторое время другой вопрос Славин.
– Да, – ответил Гаджиев, также не поворачивая головы.
– У нас очень немногословный проводник, – заметил Вячеслав, обращаясь к Дронго, – кажется, Медведев специально дал нам такого офицера-молчуна.
Они въехали во двор, и машина затормозила рядом с домом. Все трое вылезли из салона автомобиля. Гаджиев показал на подъезд.
– Я здесь уже был, – сообщил Славин.
– Подождите, – попросил Дронго, – я хочу осмотреть дом.
Гаджиев пожал плечами. Дронго обошел дом со всех сторон. Окна столовой выходили прямо во двор. Окна спальни были обращены в западную сторону, и балкон был застеклен. Дронго вернулся на прежнее место.
– Где стояла соседка? – уточнил он.
– Вот здесь, – показал Славин, – рядом со скамейкой, как видите, никто не мог выбраться незамеченным. А в спальне балкон заколочен. Его проверяли трижды эксперты. Там вообще невозможно выйти. Его специально заколотили, чтобы в квартиру никто не влезал. Ведь она оставалась бесхозной.
Они вошли в подъезд. Запахло сыростью и плесенью. Лестница поднималась наверх, двенадцать ступенек, подсознательно отметил Дронго. Лестница была почти не освещена. Горели тусклые лампы. Гаджиев достал ключ и открыл дверь. Дронго взглянул на дверь. Довольно массивная. Такую нельзя сломать. И замок солидный. Он вошел в квартиру. Гаджиев также прошел, встал около стола.
– Вот здесь, – показал он, – здесь лежал убитый полковник.
Дронго взглянул на пол. Проталина убили, когда он стоял около стола, если потом никто не передвигал его тела. Значит, полковник лежал в этом месте. Дронго обошел стол, вышел в другую комнату. Обычная кровать. Достаточно старая и прочная. Шкаф, тумбочка, комод. Ничего лишнего. Но здесь нельзя спрятаться. И если даже кто-то хотел бы здесь спрятаться, то вошедший в гостиную гость сразу бы увидел другого человека. В коридоре были небольшие ванная и туалет. Кухня – около шести метров. Он вернулся в гостиную. Обратил внимание на следы, оставшиеся на полу. Очевидно, здесь стояли книжные полки, недалеко от стола.
– Здесь были книжные полки? – спросил Дронго.
Гаджиев кивнул, ничего не отвечая.
– Да, – сказал Славин, – они были здесь. Но когда вбежал Тевзадзе, они были на полу и книги рассыпались по всей комнате. На фотографиях хорошо видно, как на полу валяются книги и полки.
Дронго взглянул на стену над входной дверью из коридора в гостиную. Там было видно место выстрела.
– Это место выстрела? – спросил он.
Гаджиев опять промолчал. Славин кивнул, показывая на место выстрела. Дронго подошел поближе. Долго смотрел на стену. Затем отошел дальше.
– Он лежал на полу головой к входу или ногами? – спросил Дронго.
– Ногами, – ответил Славин, уже привыкший к молчанию офицера.
Дронго обернулся к Гаджиеву:
– Капитан, вы не работали раньше в театре пантомимы? Там никто не разговаривает, а все объясняются только жестами. Или вы не понимаете по-русски? Хотите, я спрошу вас по-азербайджански. Или вы вообще не знаете никаких языков? Может, вы выходец из Ленкорани и понимаете только на талышском языке? – он сознательно обострял отношения.
– Я все понимаю, – по-русски ответил Гаджиев, – просто не хочу с вами разговаривать. Ни с вами, ни с вашим молодым напарником.
– Почему?
– Он нашего полковника застрелил, а вы здесь ходите, думаете, как его защитить.
– Понятно. Значит, вы верный ученик Медведева.
– Я бы его не защищал, – честно ответил Гаджиев, отходя в сторону.
– С ними тяжело разговаривать, – подошел Славин, – все офицеры настроены против Тевзадзе.
Дронго еще раз прошел по квартире. Затем неожиданно опустился и начал стучать по полу костяшками пальцев. Гаджиев презрительно усмехнулся и вышел из гостиной. Дронго продолжал стучать.
– Что вы делаете? – не выдержал Славин, наклоняясь к Дронго. – Зачем вы стучите?
– Он думает, что убийца мог спрятаться в подвале или под полом, – не выдержал Гаджиев. Нужно было слышать, сколько презрения было в его голосе. Эти адвокаты готовы на все, что угодно, лишь бы вытащить своего клиента, думал капитан.
– Проверяю, насколько прочный здесь пол, – пояснил Дронго.
– Не нужно позориться, – зашептал Вячеслав, наклоняясь к своему старшему напарнику, – не нужно ничего проверять. Здесь все и много раз проверяли. Я же вам говорил. Здесь нет никакого подвала, и убийца не мог там спрятаться. Честное слово, здесь нет никакого лаза.
– Охотно верю, – сказал Дронго, – но мне все равно нужно самому убедиться в этом, – он продолжал стучать.
Славин огорченно отошел в сторону. Ему было обидно, что Дронго так теряет лицо перед этим молодым и наглым капитаном. Наконец Дронго закончил стучать и поднялся. Взглянул на Славина.
– Все нормально, – улыбнулся он. – А теперь мне хотелось бы обойти соседей.
– Каких соседей? – снова не выдержал Гаджиев. – Не нужно беспокоить людей. Мы все проверяли много раз. Там никого не было.
– Полковник Медведев дал вас в качестве провожатого, а не руководителя нашей группы, – резко возразил Дронго, – поэтому помолчите и сопровождайте нас туда, куда нам нужно.
Гаджиев нахмурился, но не стал возражать. Они вышли из квартиры, прошли немного дальше, позвонили в соседнюю квартиру.
