Дело в том, что я работаю в Вильнюсе. Приехала сюда в командировку и завтра утром уезжаю обратно в Литву. Работаю в адвокатской конторе Эймутиса Араминаса. Вы, наверно, о нем слышали, он дважды выполнял какие-то ваши поручения.
– Да, – кивнул Дронго, – теперь я понимаю, где именно вы могли слышать обо мне.
– Я даже не думала, что смогу вас когда-нибудь увидеть, – призналась Инна, – мне казалось, что вы заняты расследованием таких важных и сложных дел, что постоянно курсируете между Парижем, Москвой, Лондоном и Нью-Йорком. И вдруг здесь, в этой гостинице. И такая встреча. Когда вы пошли смотреть мой номер, я подумала, что вы обычный ловелас. А потом вы предложили уйти, и я поняла, что была слишком хорошего мнения о себе и слишком плохого о вас.
– Все понятно, – сказал Дронго, – вы из Литвы. Свободное государство и свободная женщина. Если бы здесь оказалась женщина с Кавказа, она осталась бы в своей комнате под напором капающей с потолка воды и никогда бы не поднялась в чужой номер к незнакомому мужчине. Если бы здесь была женщина с Украины или из России, она бы, возможно, поднялась наверх, но никогда бы не стала переселяться в мой номер и тем более принимать здесь душ. Если внизу появилась женщина из Прибалтики, то она не только поднимется наверх, но и спокойно примет душ в номере, который ей уступил незнакомец. Конечно, все это достаточно условно, и среди любых женщин могут попасться различные типы людей, но в общем степень свободы определяется и менталитетом женщин, и рамками их дозволенного поведения. Если мы пойдем дальше на юг, то иранская женщина просто не имеет право беседовать с незнакомым мужчиной, открыв свое лицо.
– Мне повезло, что я приехала не из Ирана, – улыбнулась Инна, – но, в общем, вы, наверно, правы. Степень свободы диктуется обществом и в первую очередь поведением самих женщин.
В этот момент в дверь постучали. Дронго усмехнулся.
– Кажется, сейчас нашу свободу будут подвергать серьезным испытаниям, – пошутил он.
Глава 14
Он подошел к двери. Так он и думал. На пороге стояла дежурная и ядовито улыбалась.
– Я не поняла насчет девочек, – ласково сказала эта стерва, – они вам понадобятся или нет?
– Обязательно, – кивнул Дронго, – только не сегодня. Давайте договоримся, что мы перенесем наши встречи на… Когда вы дежурите в следующий раз?
– Через два дня на третий, – сообщила дежурная.
– Значит, договорились, – вызовем всех на третий день. Или третью ночь.
– Может, аванс дадите прямо сейчас? – спросила сообразительная дрянь.
– Ни в коем случае, – возмутился Дронго, – если я сейчас дам вам аванс, значит, я вам не доверяю. Я не могу оскорбить вас таким недоверием. Ни в коем случае. Идите вниз и знайте, что ровно через две ночи мы с вами снова встретимся.
Он закрыл дверь.
– Настоящий балаган, – прошептал он, – в гостиницах такого класса можно получить все приключения на полную катушку.
– Мы заказывали отель по Интернету, – сообщила Инна, – а там были такие картинки и указано, что это трехзвездочный отель. Поэтому я сразу согласилась.
– В следующий раз не доверяйте Интернету, – посоветовал Дронго. – Значит, мы с вами коллеги?
– Почти, – улыбнулась она, – только я адвокат, а вы…
– Сейчас я даже помощник адвоката, – ответил он. – И вы давно живете в Литве?
– Всю жизнь, – ответила она, – я родилась в Вильнюсе в шестьдесят пятом. Некоторое время жила в Ленинграде, когда училась там в университете. С восемьдесят второго по восемьдесят седьмой. Потом снова вернулась в Литву. У нас там начались такие события. Но вы, наверное, помните. Сначала перестройка, потом лозунги, потом борьба за демократию, потом кровь, танки на улицах, стрельба, потом общий распад, развал. А затем мы начали жить в своей маленькой и уютной стране. В Литве не было таких проблем, как в Эстонии или в Латвии. Всем сразу дали гражданство, всем, кто хотел. И я стала гражданкой Литвы. Успела выйти замуж, родить дочь, потом развестись. В общем, все как у всех людей. В девяносто шестом решила основать свое дело, но быстро прогорела. В девяносто девятом пришла в адвокатскую контору Араминаса и осталась там уже надолго. Вот и вся моя история. Дочь уже взрослая, ей девятнадцать. Наверно, скоро выйдет замуж, у нее есть друг.
– Вы больше не вышли замуж?
– Нет. Мой муж уехал в Германию и остался там. Сейчас зовет к себе нашу дочь. Наверно, она тоже уедет. Мне уже сорок два. Менять что-либо в моем возрасте глупо. И не нужно. Наверно, все уже позади, как вы считаете?
– Не считаю, – возразил Дронго, – самый прекрасный возраст. Когда женщине за тридцать. А тем более сорок. Наслаждайтесь жизнью, старайтесь больше путешествовать, только не останавливайтесь в гостиницах, которые вы заказываете по Интернету. Я однажды в Турции был в отеле, который имел минус пять. То есть даже не ноль, а минус пять. Я зашел туда помыть руки, и выяснилось, что койка в общей комнате на четверых мужчин стоит два или три доллара в день. Мне стало интересно, и я заплатил эту сумму, чтобы просто пройти и посмотреть. Помните старый анекдот – туалет во дворе, а двора нет. Там было примерно то же самое. Туалет был где-то далеко во дворе. Азиатский туалет. А белье в общей комнате было серого цвета. Я получил впечатления на всю жизнь и быстро сбежал. Но все равно было интересно. А у вас сейчас появились такие возможности! Литва стала членом Евросоюза, вошла в общее пространство Европы. Вы можете путешествовать без визы по всем странам Европы, передвигаться из одной культуры в другую, видеть древние памятники и великолепные дворцы, столицы европейских государств и небольшие уютные города, знакомиться с таким количеством интересных людей – одним словом, у вас все впереди.
– Мужчинам легче, – задумчиво произнесла она, – вам легко передвигаться по этому пространству, менять города, страны, континенты, заводить новые знакомства и легко их забывать. Нам труднее. Вы же понимаете, насколько женщине бывает труднее. К тому же я не так легко схожусь с людьми.
– Нужно, чтобы вас залили водой, – пошутил Дронго.
– Видимо, да, – согласилась она, – иначе я бы никогда к вам не поднялась. Но мне еще предстоит ехать на машине завтра целый день. И поэтому нужно было принять душ. Извините, что я вас побеспокоила. Сейчас понимаю, как некорректно я поступила.
– Ничего страшного. Если бы не вы, я бы никогда не познакомился с этой дежурной и не узнал нравы в местных провинциальных гостиницах.
– Вы думаете, этот опыт чего-то стоит?
– Любой опыт чего-то стоит, – сказал он.
– Я сейчас переоденусь и уйду, – предложила Инна.
– Нет, – сказал Дронго, – не нужно. Уже полночь. До шести часов утра осталось не так много времени. Я думаю, что вам нужно лечь и немного поспать. У меня две кровати, на второй никто не отдыхал.
– Я заметила, – кивнула Инна. – А когда вы отсюда уезжаете?
– Не знаю. Может, через день, может, через два. А может, через три. Пока не знаю.
– Через три нельзя, – лукаво заметила Инна, – придется выполнять обещание, которое вы дали дежурной.
– Ничего. Как-нибудь вывернусь. Объясню, что тяжело заболел туберкулезом или бубонной чумой. Повешу табличку, чтобы не входили. В общем, как-нибудь отобьюсь.
– Смешно, – она задумчиво провела рукой по ручке кресла. Затем подняла голову: – Можно я задам вам личный вопрос?
– Задавайте.
– Я столько про вас слышала. Столько разных легенд и небылиц. Даже не знаю, с чего начать. Это правда, что однажды где-то в Европе вас спасла женщина? Она подставила себя вместо вас под пулю убийцы. Верно?
– Почти, – сказал Дронго, не меняясь в лице, – но это достаточно больно, чтобы каждый раз об этом вспоминать.
– Извините.
– Нет, ничего. Прошло уже много лет.
