кровопотери и болевого шока.
Меня передернуло.
— Понимаете теперь, что именно идентичный характер преступления позволил открыть дело.
— Да, Гмызин говорил, что если бы была еще одна жертва, то…
— В общем, он прав. Такие детали позволяют сделать вывод, что действует одна и та же рука.
— Невероятно. — Я ощутила себя грязной. Спина стала влажной от пота. Я снова закурила. Руки мелко дрожали. — Вырезаны глаза.
— Еще один немаловажный момент. Гладкова подверглась насилию сразу, как только была похищена неизвестным лицом… Он не держал ее так, как вас. Мы проверили ее телефонные звонки, все связи и установили, что исчезла она примерно в половине третьего дня.
Морозов отпил чаю, чтобы промочить горло.
— Распечатка звонков указывает, что Гладкова звонила вам вчера.
Вот почему еще он приехал.
— Она была у меня. А звонила — сначала спросить разрешения, а потом предупреждала, что находится у подъезда.
— Так и есть, — кивнул Морозов. — О чем вы разговаривали? И если помните — когда она вышла от вас.
— Вышла? Наверное, в половине двенадцатого. Точно не могу сказать. Я ведь не вижу часов, а у нас говорящий будильник только.
— Ясно. В офисе сказали, что вчера она была на работе утром, а потом уехала. Я так понимаю, что к вам. Не знаете, куда Гладкова собиралась потом?
— Не знаю.
— Так о чем у вас был разговор. Это нужно для дела.
— Ничего особенного. Мы с Артуром друзья, уже довольно давно. У нас не было близких отношений, не было интимных отношений тоже… — Лишь бы Морозов не догадался, что я вру. — С Леной он познакомился больше года назад. Они жили вместе, потом разошлись, но по-прежнему встречались. Так я поняла из ее рассказа.
— А для чего она приходила?
— Сказала, что хочет познакомиться со мной. Подозревала, что у нас с Артуром может что-то быть.
— И ничего между вами действительно не было?
— Ничего.
— Хорошо. Значит, никакой важной информации вам Гладкова не сообщала?
Ну, допустим, не была ли она возбуждена? Не боялась ли чего-то или кого-то?
— По-моему, ничего не боялась.
Если я расскажу ему, что Лена готова была тут же вскрыть себе вены, поймет ли он? Поймет ли то, что ради Артура она была готова на все…
— Вы расстались нормально?
— А как еще?
— Ну, вы сказали, что Гладкова подозревала, что у вас с Артуром связь.
— Я ей объяснила, что это невозможно. Мы с Артуром — друзья, мы живем в разных вселенных, несмотря на общие интересы.
— Он был у вас здесь?
— Нет…
Что же я делаю? Я вру следователю! Вдруг он докопается до истины?
Откуда? Если Лена мертва, то и рассказать о его визите сюда может только…
Только Таня. Но слово — не воробей.
— Но он вам звонил.
— Да, несколько раз звонил.
— И не просился в гости?
— Просился. Но я не вижу смысла в наших встречах. Я… сами понимаете, мне принимать мужчину в таком виде. Я психологически не могу себя перебороть.
Морозов опустошил чашку, поставил ее на блюдце.
— Так Артур пропал, вы говорите? Совсем? Без следа?
— Да. Его видели у него в компьютерном магазине. Он ушел с обеда, в час дня и с тех пор…
— Но как человек может исчезнуть…
— Может. Но не в этом даже дело. Мне хочется больше узнать о нем у вас потому, что он подозреваемый по делу об убийстве Гладковой. А раз почерк этих преступлений схож, почти одинаков, то… сами понимаете, Артур может иметь отношение и к вашему похищению.
— Он не мог.
— Почему?
— Не мог — и все.
Я говорю как героиня какого-то детектива. «Он не мог, потому что… он хороший!» Нет, ну я же не про это!..
А почему?
У меня закружилась голова. Снова ее опоясала диадема из ноющей боли с эпицентром во лбу. Я потерла правый висок. Мысли потеряли быстроту. Я не могла заставить их двигаться.
— Вы знали о том, что у Гладковой есть машина?
— Да.
Разве мне не было известно уже давно, к чему все идет? Какие выводы напрашиваются из всего того, что известно? Морозов безжалостно толкал меня к правде, не считаясь с моими чувствами. Возможно, он знал больше, чем говорил. Возможно, он знал все.
— Машина тоже пропала. Ее ищут, но мне кажется, мы не найдем ее до тех пор, пока не найдем Артура.
— Значит, он у вас подозреваемый? — фыркнула я. — Да как вы можете записывать его в убийцы. Я его знаю!
— Что именно вы знаете? Я и добиваюсь от вас исчерпывающей информации. — Морозов и бровью не повел в ответ на мой гнев. Наверное, он тоже считает меня ненормальной. Он же общался с Гмызиным, и тот наверняка многое ему рассказал. Наверное, они вместе хохотали над тем, как я себя веду. Морозов поехал проверить, правда ли я такая ненормальная, а потом расскажет коллегам.
Когда вспышка безумия прошла, я почувствовала слабость. Нет, не Морозова я боялась и его мнимого стремления поиздеваться надо мной. Дело совсем в другом.
— Я не знаю, что вам сказать.
— Артур вам рассказывал о своем прошлом?
— Нет. Никогда. Да и я не интересовалась.
— Почему?
— Может, потому, что у меня нет такой привычки… Не знаю. К тому же, замуж за него я не собиралась.
— Понятно. — Морозов раскрыл папку, что-то записал на одном из листов. — Мы занимаемся выяснением его связей и его прошлого. Параллельно ведем поиски.
— А вдруг с ним что-нибудь случилось? Вы об этом подумали?
— Конечно. Мои помощники обследовали все морги, больницы, ведут поиск по другим направлениям. Не буду объяснять, как текут оперативные будни. Это скучно. У нас несколько версий.
— Например?
— Например, что Векшин, пользуясь машиной Гладковой, попал в неприятную историю и пропал, как часто пропадают жертвы дорожных грабежей вместе с автомобилями. Поэтому мы пока не можем его найти. В этом случае убийство Гладковой и отсутствие Векшина — простое совпадение. И, честно, говоря, таких совпадений не бывает.
— А вторая — он подозреваемый.
