спрашиваете?
— Чтобы подняться в кабине лифта на девятый и десятый этажи, нужна специальная карточка, без которой кабина лифта не останавливается на этих этажах, верно?
— Все правильно, — снова вмешался Хеккет, — здесь два экзекютив-этажа. Девятый и десятый. Гости, живущие на этих этажах, получают специальную карточку, с помощью которой они могут подняться сюда.
— У сеньора Торчинского была такая карточка? — спросил комиссар у Лабунского.
— Не знаю. Спросите у него. Наверно, была. Такой известный артист не может позволить себе жить в обычных номерах.
— Сколько времени не было Торчинского?
Лабунский пожал плечами, взглянул на Дронго и Хеккета.
— Минут тридцать-сорок, — вспомнил Хеккет, — и мне это сразу показалось подозрительным.
— После того как ваша жена вышла из-за стола, кто-нибудь еще выходил из ресторана?
— Некоторые выходили, — поморщился Лабунский, — у нас была вечеринка, а не тюремная прогулка. Никто ни за кем не следил. Некоторые выходили.
В этот момент в гостиную вошел помощник комиссара и снова что-то тихо сказал. Тот согласно кивнул головой, и помощник удалился.
— Чтобы подняться на ваш этаж, нужна специальная карточка, — продолжал комиссар. — У кого, кроме вас и вашей жены, была такая карточка?
— Больше ни у кого, — ответил Лабунский, — вчера вечером мы приехали в отель, и нам выдали две карточки от дверей номера и две карточки от кабины лифта.
— Значит, никто, кроме вас, не мог подняться на десятый этаж? — мрачно осведомился комиссар.
— Получается, что только я мог ее убить? — невесело спросил Марк.
— Я этого не говорил. Карточки были у вас весь вечер, или вы их кому-нибудь отдавали?
— Нет. Их вообще у меня не было. Я вернулся к столу с проектом договора, и мы обсудили один вопрос, который показался мне важным. Потом Катя ушла переодеваться. А я передал свои карточки помощнику и попросил его подняться наверх, чтобы положить документы в сейф.
— Вы ему так доверяете, что дали ключи от своего номера?
— Да. Мы работаем много лет. Он надежный человек.
— Вы сообщили ему код на замке сейфа?
— Он его знает. Повторяю, он работает со мной много лет, и я ему полностью доверяю.
— Это тот самый, который был вместе с певцом? — вспомнил комиссар.
— Да, тот самый. Станислав Обозов. Мой помощник и юрисконсульт нашей фирмы.
— Вы отдали ему обе карточки?
— Да, отдал. В присутствии всех посетителей ресторана. И попросил его отнести документы ко мне в номер.
— Он быстро вернулся?
— Минут через десять.
— И возвратил вам карточки?
— Нет, — ответил Марк. — Они остались у него. Нам было не до этого.
— Значит, карточки и сейчас у него?
— Верно.
— А другая пара?
— Я думаю, в сумке у моей жены. Вы можете сами проверить.
— Да, конечно, — кивнул комиссар и крикнул в спальню: — Принесите мне сумочку сеньоры Лабунской!
Один из сотрудников полиции принес сумочку убитой. Комиссар протянул ее Марку, тот открыл, достал две карточки и отдал их Террачини.
— Значит, они на месте, и ваша жена их никому не отдавала, — удовлетворенно сказал комиссар, — тогда выходит, что последним, кто видел вашу супругу живой, был ваш помощник Обозов.
— Нет, — сказал вдруг Дронго, — последним человеком, кто видел ее живой, был я.
— Вы? — удивился комиссар, поворачиваясь к нему. — Каким образом? У вас были запасные карточки, и вы могли попасть на этот этаж?
— Нет, у меня не было карточек. Я живу на третьем. Но когда я вошел в кабину лифта, туда же успел вбежать и Обозов. Он чисто машинально вставил свою карточку, и мы вместе поднялись на десятый этаж. Обозов предложил подождать его и спуститься вместе с ним на третий.
— А зачем вам нужно было обязательно оказаться на третьем этаже? — холодно уточнил комиссар.
— Мне должны были позвонить, а я вспомнил, что забыл свой мобильный телефон в номере. По правде сказать, я его обычно не ношу, очень болит голова после разговоров по нему.
— И вы случайно оказались на десятом?
— Вы напрасно так акцентируете слово «случайно», комиссар. Я действительно случайно оказался на десятом этаже. И прошел вместе с Обозовым к дверям, чтобы дождаться его возвращения. Он открыл дверь и пошел в кабинет. А я стоял на пороге, ожидая, когда он вернется. В этот момент появилась Екатерина Лабунская. Она вышла из гостевого туалета, что у входных дверей, и, перекинувшись со мной парой слов, прошла в спальную комнату и закрыла двери.
— Что именно вы сказали друг другу?
— Я извинился, что оказался у ее номера, а она успокоила меня, сказав, что сейчас спустится вниз. Когда Обозов появился, она уже входила в спальную комнату. Мы с Обозовым вышли в коридор и спустились на мой этаж. Обозов ни на секунду не отлучался от меня. Я взял мобильный телефон, и мы спустились вниз. Вот собственно и все.
— Вы не увидели ничего подозрительного?
— Ничего.
— Интересная ситуация, — рассмеялся Хеккет, — кажется, главным подозреваемым в этом убийстве становитесь вы — Дронго. Не думал, что мне придется присутствовать при таком историческом событии.
— Я был все время с Обозовым, — спокойно напомнил Дронго, — и он может подтвердить мое алиби.
— А если вы с ним сговорились? — спросил, явно наслаждаясь ситуацией, Хеккет. — Нет, я бы на месте комиссара вам не доверял. Вы ведь профессионал, могли рассчитать убийство таким образом, чтобы у вас было абсолютное алиби.
— В таком случае я бы не стал так глупо подставляться, — парировал Дронго, — мне кажется, комиссар, мы отнимаем у вас время. Я рассказал вам все, как было на самом деле. Вы можете допросить дежурную по этажу и сеньора Обозова. Они подтвердят мои слова.
— Мы так и сделаем, — кивнул комиссар. И обращаясь к Марку Лабунскому, спросил: — Вы давно знакомы с Торчинским?
— Несколько лет. Нас познакомила Катя. Она знала его еще до меня.
— Ясно, — вздохнул комиссар, — извините, что мы вас беспокоим. Сейчас вы пройдете в другой номер и подробно опишете ценности, которые были у вашей жены. Нам нужна опись вещей. Если вы в состоянии, было бы неплохо, чтобы вы еще раз осмотрели спальные комнаты. Не беспокойтесь, я скажу, чтобы тело накрыли простыней.
— Ничего, — сжал зубы Лабунский, — постараюсь не сорваться. Я только возьму воду из мини-бара. Если, конечно, вы позволите.
— Возьмите, — разрешил комиссар, выключая диктофон, — но только постарайтесь не дотрагиваться до других бутылок.
Лабунский тяжело поднялся, подошел к мини-бару и достал бутылку минеральной воды. В пятизвездных отелях не бывает пластиковых бутылок. Это дурной тон, и все бутылки в мини-баре обязательно стеклянные. Марк открыл бутылку и, налив воду в стакан, залпом выпил его.
