Рекомендуем – полсантиметра по всей голове. У тюремного стилиста фантазия та же, что и у машинки для стрижки овец.
С командой «уголовного рейса», как я окрестил его про себя, я встретился только на космодроме, перед стартом. Все они были типичными представителями уголовного мира: звериный взгляд, тюремная походочка вразвалку, жесты, свойственные приблатненной публике. И это стадо должно было выполнить ответственную миссию. Глядя на них, я скривился от отвращения. Придется провести в компании с этими сапиенсами целый месяц. Разумеется, все они будут находиться в состоянии электросна. И все же, после пробуждения мне придется управляться с этим сбродом.
Помимо всего прочего, компания подобралась самая разношерстная с точки зрения расовой чистоты. Шарообразный немониец, несмотря на постоянное движение, раздражал меня много меньше, чем рангун и бородавочник. Последний немедленно попытался обратить меня в свою веру. Пришлось пригрозить ему расправой. Лучше сразу поставить себя, чтобы потом не возникало лишних разногласий. Кажется, бородавочник затаил обиду. Во всяком случае, поглядывал он на меня недобро. Что касается рангуна, то более свирепой особи мне видеть не приходилось. Я не сомневался, что за душой у него не одно чудовищное преступление. Пусть даже они не значились в досье. Далеко не все нарушения закона удается зафиксировать.
Последними привели убийцу по имени Лео Глуц и лощеного типчика с аккуратно подстриженными висками. Последний производил впечатление культурного сапиенса. Но меня ему было не обмануть. Я тщательно изучил криминальные биографии всех этих типов – и опознал в новоприбывшем жиголо и шантажиста по кличке Красавчик. На его счету числилось несколько побегов из тюрьмы. Ни один не обошелся без трупов. Кто-то счел бы убийства досадной случайностью, несчастливым стечением обстоятельств, но только не я. Случайности случаются, говаривал генерал Поддубный, но две случайности – уже закономерность, будьте бдительны.
И я был на чеку с самой первой минуты. Опыт делает нас осмотрительнее, особенно, если тебе известно, на что способны преступники, подобные этим. Сколь хитроумно и часто крайне жестоко они обделывают свои делишки.
Когда власти ввели обязательную идентификацию по отпечаткам пальцев для всех пассажиров рейсовых кораблей, общество было взбудоражено сообщениями об отрезанных конечностях. Ими обзаводились разнообразные отморозки, чтобы перемещаться по космосу, не засвечивая собственную личность.
Так что я был готов ко всему. И решил действовать не менее жестоко, если понадобиться. С первой минуты я их всех возненавидел. Судя по их свирепым физиономиям они тоже не питали расположения друг к дружке.
Нас было тринадцать. Чертова дюжина. Нехорошее число. Но если командование решило, что на встречу с незнакомой цивилизацией следует послать представителя каждой разумной расы, значит, так тому и быть.
У меня имелся четкий план действий, утвержденный на самом верху, и я собирался четко ему следовать. Дождаться, пока все впадут в электросон, выйти на связь с центром, доложить о том, что ситуация под контролем, и потом уже самому забыться сном, до пробуждения на краю галактики. Я должен был настроить систему так, чтобы проснуться первым, и еще раз выйти на связь с центром, прежде, чем произойдет контакт…
Но из-за Лео Глуца все пошло наперекосяк. Мерзавец оказался вовсе не так прост, как мне представлялось. И теперь на корабле я уже не был главным. В мои обязанности входило драить иллюминаторы.
Я ждал возможности разобраться с самопровозглашенным капитаном и должен был непременно сообщить в центр о случившемся. Мне долго не удавалось поговорить с Глуцем – ему всегда было некогда. Между тем, все, чем он занимался – карточная игра в компании таргарийца и рептилии. В остальное время он смотрел какой-то древний бандитский сериал по бортовому компьютеру. Насколько я успел заметить, сильно переживал за братков. «Не видишь, мне некогда», – его классический ответ на все мои воззвания. Наконец, он удосужился меня принять.
– Разговор строго конфиденциальный, – сказал я и покосился на самодельные карты в руках Робинзона и Провокатора.
Капитан хмыкнул.
– Выйдите-ка, ребята.
Смерив меня злыми взглядами, уголовники удалились.
С таргарийцем отношения у меня были ровными, мы почти не пересекались, а вот рептилия не упускал возможности как-нибудь меня задеть, надеясь вызвать на открытую конфронтацию. Но я сохранял самоконтроль. Даже в тот момент, когда он демонстративно харкнул ядовитой слюной на только что вымытое стекло и сказал: «Плохо протер, мусор!»
Лео Глуц вальяжно развалился в кресле:
– Ну, что там у тебя?
– Я должен регулярно выходить на связь с центром, – соврал я. – В противном случае, они могут что- нибудь заподозрить и непременно предпримут решительные действия.
– Например?
– Пошлют из ближайшей системы перехватчик. Или заставят автопилот повернуть корабль.
– Вот как, – Лео Глуц нахмурился. – И что ты предлагаешь?
– Я должен выйти на связь с центром.
Капитан задумался.
– Ладно, валяй, – разрешил он, – только я должен присутствовать при разговоре.
– Но если генерал увидит, что я не один…
– Ты меня за идиота держишь? Я спрячусь, чтобы он меня не увидел. Но я должен слышать все, о чем вы будете говорить…
– Хорошо, – согласился я.
– Это еще не все. Ставлю задачу. Проси доступ к рубке управления. Можешь нести все что угодно – любую чушь, но доступ нам нужен.
– Я попробую. Но вряд ли получится. Это против правил.
– К черту правила. Убеди их. Соври. Умоляй. Сделай вид, что ситуация вышла из-под контроля. Скажи, что корабль неуправляем. И если они не отключат автопилот, мы все погибнем.
– Но они следят за нами по радарам, а мы пока следуем правильным курсом.
– Да и черт с ним! Главное то, что ты будешь говорить. Если ты будешь достаточно убедительным, они поверят.
– Но я все равно не смогу взять корабль на ручное управление. У меня нет лицензии пилота.
Глуц расхохотался.
– А у меня она есть?! Да кому она вообще нужна?! Летал и буду летать без всяких нелепых бумажек. И мои ребята всегда летают без лицензии.
– Это противозаконно, – я насупился.
– Дай-ка я тебе кое-что объясню, – на лице капитана появилась глумливая усмешка, – ты сейчас здесь, на корабле, подконтрольном мне, и здесь все решает исключительно моя воля, а не какой-то гребаный федеральный закон, придуманный высоколобыми правительственными тупицами. Ты меня понял?
Я был возмущен до глубины души, но во имя главной цели следовало сохранять хорошие отношения с этим мерзавцем. До поры до времени.
– Хорошо, я попробую, – согласился я.
– Еще кое-что… Если вздумаешь подавать генералу какие-то знаки, тебе – край. Я такие вещи на раз секу.
– Хорошо-хорошо. У меня единственная просьба. Чтобы в переговорной были только я и ты. Другим о наших делах знать не стоит…
– Так и будет, – согласился Глуц. – Кто много знает, плохо спит… Как заботливый капитан, я не могу этого допустить. И обращайся ко мне на «вы». Все-таки, я здесь главный. А ты всего лишь рядовой член команды. Итак, когда ты собираешься связаться с центром?
