- Это машина, – говорит Алексей уже обычным голосом.
Мы остаемся снаружи – интересно, кто это, и может ли он нам помочь? Если он идет пустой, можно загрузить мотоциклы в кузов и перевезти. У меня появляется слабая надежда. Машина идет медленно, но все же гораздо быстрее мотоциклов, в темноте видно, как она тяжело подпрыгивает на валунах. Шум двигателя становится слышен только тогда, когда она преодолевает последние метры по воде и выезжает на берег. Надежда тает так же быстро, как появилась. «Урал» – бензовоз тяжело вздыхает и останавливается, нависая над нашей палаткой. Я ожидаю увидеть «свежую» физиономию, но из окна выглядывает хитрая кошачья физиономия двадцатитрехлетнего Васи Попова – журналиста и, на мой взгляд, прохвоста, каких мало. Этот человек соединил в себе все отрицательные стороны профессии. Рядом с ним сидит оператор Валентин – спокойный, молчаливый брюнет лет двадцати восьми. Они спрыгивают на землю, смотрят на нас чуть свысока. С другой стороны кабины появляется водитель. В темноте я не могу его как следует рассмотреть, ему около сорока лет, он улыбается, блестит золотой фиксой. - Вот, решили тоже проехать вокруг Байкала! Что мы, хуже других, что ли? – говорит звонким, мальчишеским голосом Вася.
В темноте невозможно рассмотреть выражение его глаз, только две узкие лисьи щелки. Оказывается, они привезли на бурхан вещи парней. Мы принимаем сумки и рюкзаки, складываем их около палатки, накрываем полиэтиленом. - Как у вас с бензином? – спрашивает водитель.
- Заканчивается, – нехотя говорит Алексей.
- Канистра есть?
Водитель сливает нам десять литров бензина и не берет с нас ни копейки. Обнаглев, я интересуюсь насчет сигарет, думая, что, может быть, водитель приехал с другой стороны, но они вздыхают в ответ: - Откуда, все закончилось…
Предприимчивый водитель идет к бурхану и в темноте ищет сигареты или, на худой конец, окурок, но там ничего нет, а что есть, размокло от дождя. Честно говоря, мне бы в голову не пришло взять окурок, но ему, видать, совсем невмоготу. - Не-а, нету… – разочарованно вздыхает он и возвращается в кабину. – Сейчас в Кумору заедем, купим сигарет, а то уже нет мочи.
- Да, курить хочется… – тянет Вася и вздыхает.
- А знаете, чего мне хочется? – говорю я вслух то, о чем думала весь вечер. – Пива! Банку «Медведя»! Большую, лучше две, а больше – ничего не надо.
- На вашем месте я бы больше всего хотел только одного – выбраться! – назидательно говорит Вася, я молчу в ответ.
Мне неохота с ним спорить, Это бессмысленно, этот молоденький мальчик знает все лучше всех, и останется при своем мнении, какие бы доказательства и доводы ты не приводил, и потом, чем скорее он уедет, тем лучше. Я вспоминаю, какое сегодня число, кажется двадцать восьмое, контрольный срок у нас был двадцать пятого, плюс три дня, значит, завтра нас начнут искать. Нам это нужно? Нет. - Мужики, сегодня ведь в Новом Уояне будете?
- Ну…
- Позвоните спасателям, предупредите их, чтоб не искали. Я вам телефон дам, – я в темноте нахожу записную книжку, торопливо вырываю листок, пишу.
- Да я бы на вашем месте молился бы, чтобы меня нашли! – продолжает воспитывать меня Вася. Я его просто ненавижу в этот момент, но он не утихает. – Да и вам же легче будет, в вертолет – и домой!
Этот придурок понятия не имеет, сколько стоит вертолет. Я отдаю ему листок с номером телефона. В конце концов, спасатели ведь в Байкальске, а это далеко, может, журналисты и успеют им отзвониться. Вася небрежно машет нам листком, «Урал» хлопает дверцами, ревет движком, и мы снова остаемся в темноте. Ну и шут с ними, с журналистами. Баба с возу, кобыле легче. Мы лезем в теплую палатку, свет от пламени костра пробивается через брезент. Меня разморило. Мы кидаем в ноги влажные куртки и штаны, кладем под руку топор и нож, залазим в спальники, прижимаемся друг к дружке. Коврики лежат на камнях, я кое-как устраиваюсь так, чтобы было удобно, я думаю, что долго не усну, но проваливаюсь в черноту, как будто меня убили. Новосибирск (2000 год, июнь) Сезон начался неудачно. На открытие сезона, которое должно было состояться в Иркутске, ангарчане решили ехать все вместе от сервиса Белецкого. Буквально за год движение байкеров в Иркутске как-то враз набрало силу, ребята нашли спонсоров, и дело пошло на лад. Белецкому это было, как финка в печенку. Он ревновал и каждый раз уводил часть байкеров на Байкал, назначая свое собственное 
