Третья морда, втиснувшаяся между двумя другими весьма некстати прервала рассказ. Все трое задёргались и завозились, кое-как освободили место, чтобы хоть один из них мог открыть пасть.
— Мечтатель сегодня проверит твои успехи! — провозгласил избранный, и драконикусы, злорадно расхохотавшись, моргнули тремя парами глаз.
Хин вздохнул и поднялся с места.
— Застряли? — полюбопытствовал он.
Братцы попытались переглянуться.
— Да, — объявил один из них, а двое молчавших дружно закатили глаза.
Хин широко ухмыльнулся и скрестил руки на груди, приподнял ногу — так чтобы чешуйчатые злодеи могли её видеть — задумчиво осмотрел крепкий каблук, хмыкнул и уточнил:
— Так кто из вас больше всего рад за меня?
В этот раз моргнули две пары глаз.
— Знаешь, — в один голос умильно забормотали оба хитрых брата, — да нет, мы это, как его…
Они просительно уставились на Хина.
— И вправду: как его? — словно и не замечая их взглядов, поинтересовался тот.
— Кого? — озадачился Бекар.
Братья попытались уничтожить его взглядом. Хин серьёзно качнул головой.
— Вот и мне любопытно.
— Это когда не злорадствуют, а напротив, — нашёлся с объяснением один из злодеев.
— Есть такое слово, — убедительно заверил другой.
— Со… — выговорил мальчишка и взмахнул рукой, предлагая продолжить.
— Собрание? — радостно воскликнул средний брат, тут же пискнул и покраснел — двое других чувствительно лягнули его.
— Сосредоточение? — подумав, предположил один из хитрецов.
— Содействие? — выпалил другой. — Нет? Соблазнение? Содрогание? Сокрушение? Соответствие? Состязание? Сопротивление? Собирать на голову горящие уголья?
— Соблазн велик — и совесть молчит?
— Совать нос? Со всеми потрохами? Солжёт не дорого возьмёт?
— Сон в руку? Сорвать на ком-нибудь сердце? Софизм?
— Боги мои, — вздохнул мальчишка. — Даже я уже знаю эти слова на вашем языке: сопереживать, сочувствовать, сожалеть, сострадать.
Драконикусы переглянулись:
— А, точно! Именно это и вертелось на языке.
— Почему же тогда вы не угадали? — поинтересовался Бекар и тут же взвыл.
— Ну так? — деловито спросили злодеи, уставившись на человека. — Поможешь нам выбраться? Спины напекает.
— А вы объясните клубкам, что я не дичь? — строго прищурился Хин.
— Объясним?! — братья изумлённо скосили глаза друг на друга. — Ты что! Не будь жестоким самовлюблённым эгоистом: нельзя лишать их смысла жизни!
Мальчишка топнул ногой:
— А если они однажды меня сожрут?
— Нам будет очень… — парочка задумалась. — Как его…
Хин вздохнул:
— Тогда болтайтесь до вечера. Я занят, — он повернулся к инструменту.
— Хорошо-хорошо, постой! — наперебой заголосили злодеи.
Юный Одезри оглянулся, не скрывая довольной улыбки:
— Итак?
Братья тяжело вздохнули и трагическими голосами, словно переступая через себя, изрекли:
— Можешь пнуть Бекара, — повисла пауза. Хитрая парочка умильно оскалилась и объяснила: — Он вылетит, и мы освободимся. Только ты не жалей, размахнись как следует. А мы уж позаботимся о том, чтобы он тебе не отомстил. Ну как: хороша сделка?
Мальчишка тихо зарычал:
— Упрямцы!
— Хе-хе, — откликнулись братья.
— Нет, не хороша, — разочаровал их Хин и плюхнулся на подставку перед клавесином.
Злодеи озадаченно насупились, но вскоре просияли:
— Последнее предложение: можешь пнуть его дважды!
Келеф медленно вплыл в комнату. Синкопа вбежал следом за ним и направился было к клавесину, но уан предупреждающе взмахнул рукой.
— Хочешь присутствовать — устраивайся здесь, — изящная ладонь указала на потолок над дверью.
Паук не стал спорить и вернулся обратно. В коридоре притаились пушистые твари, у порога сели три червя. Сил'ан окинул взглядом несчастные морды драконикусов, торчавшие из окна, и подытожил:
— Все в сборе. Ты, — он обернулся к Хину и велел, — за инструмент.
Мальчишка уже шагнул к клавесину, но остановился:
— За который? — уточнил он.
— Правильно идёшь, — заверил его Келеф.
Хин привычно уселся на подставку.
— Итак, — проговорил Сил'ан, проплывая мимо, — с тобой занимались Синкопа и Хахманух. Музыкальной грамотой, аккомпанементом, сольфеджио — пока, что касается музыки, больше ничем?
— Нет, только этим, — вежливо согласился мальчишка.
Хахманух расправил гребень и глянул на паука. Тот и сам казался довольным.
Келеф проплыл обратно.
— Каждый день час на три дисциплины, час на отработку техники и ещё час или два на разучивание произведений?
— Всё, как ты требовал, — подтвердил мальчишка.
Уан остановился в шаге от него:
— Порядок диезов.
— Фа-до-соль-ре-ля-ми-си, — улыбнулся Хин.
— Бемолей.
— В точности наоборот. Рассказывать?
— Три бемоля. Тональности?
— Ми бемоль мажор, до минор.
— В любой из них квартсекстаккорд доминанты с разрешением в шестую ступень, — велел Келеф.
Синкопа поджал лапы, Хахманух нервно переступил на месте и прижал брюхо к полу. Мальчишка, не задумываясь, сыграл оба аккорда в малой октаве.
— Четыре диеза, — продожил уан.
— Фа-до-… - мальчишка неожиданно рассмеялся. — А! Ми мажор, до диез минор.
— Трезвучия главных ступеней… Хорошо. Назови все обращения доминантсептаккорда.
— Терцкварт-, квинтсекст- и секундаккорды.
— Спой их в ля-диез мажоре. С разрешениями.
Хин впервые посерьёзнел, кашлянул.
— У него голос ломается, — осторожно вступился Синкопа. — Прозвучит ужасно.
— Если я сказал: «пой», то пусть поёт, — ответил Келеф.
Мальчишка вздохнул и подчинился.
— Нарэньсама, — выдохнул Сил'ан после первого же «соль диез-ля диез-до дубль диез-ми диез», — нет, я передумал. Можешь сыграть.
Хин потупился, прозвучали шесть аккордов, объединённых легато по два.
