– Все это связно, но, может быть, неуклюже; например, чтобы обозначить 5766, нужно передать сигналы… посмотрим:
– Не забывайте, что это сигналы, а не слова, - возразил Флетчер. - И даже так, это не более неуклюже, чем произнести «пять тысяч семьсот шестьдесят шесть».
– Кажется, вы правы.
– Ну, теперь слова.
Дамон откинулся на стуле.
– Но ведь нельзя же соорудить словарь и называть его языком!
– Хотел бы я знать побольше лингвистическую теорию, - заметил Флетчер. - Конечно, мы не будем вдаваться в отвлеченности.
– Если взять за основу «бэзик инглиш», - размышлял Дамон, - и английские части речи, то есть существительные - это предметы, прилагательные - свойства предметов, глаголы - перемещения предметов или отсутствие перемещения.
Флетчер подумал.
– Мы можем даже упростить его - до существительных, глаголов и признаков изменения.
– А можно это? Как, например, вы скажете «большой плот»?
– Мы возьмем глагол, означающий «расти». «Плот вырос». Что-нибудь в этом роде.
– Гм, - пробормотал Дамон. - Это будет не очень-то выразительный язык.
– Не вижу этого. Возможно, деки изменят все, что мы им дадим, чтобы приспособить к своим надобностям. Если мы справимся с основным запасом идей, они с этого и начнут. Или к тому времени найдется кто-нибудь, кто знает, чего хочет.
– Ладно, - произнес Дамон. - Давайте ваш «бэзик декабрах».
– Прежде всего составим список понятий, которые окажутся для дека полезными и знакомыми.
– Я возьму на себя существительные, - сказал Дамон. - Вам останутся глаголы, можете взять также свои признаки изменения. - Он записал: Номер первый - «Вода».
После усердного обсуждения, после всяких видоизменений был составлен краткий список существительных и глаголов и созданы сигналы для них.
Модель головы декабраха поставили перед чаном, рядом был щиток с лампами, изображавшими цифры.
– Кодирующая машина позволила бы упростить нашу передачу, - сказал Дамон. - Она попросту диктовала бы импульсы щупальцам модели.
Флетчер согласился.
– Прекрасно, если бы у нас только было оборудование и несколько недель для работы с ним. Но у нас их нет. Ну - начали. Сначала цифры. Вы включайте лампы, я буду двигать щупальца. Пока от одного до девяти.
Прошло несколько часов, декабрах безмятежно плавал, наблюдая черным пятном своего глаза. Подошло время кормежки. Дамон показал несколько черно-зеленых шариков гриба; Флетчер придал щупальцам модели положение для сигнала «пища». Несколько кусочков гриба бросили в чан. Декабрах преспокойно всосал их в ротовое отверстие.
Дамон сделал вид, что предлагает корм модели. Флетчер передвинул щупальца в положение «Пища». Дамон подчеркнуто положил шарики корма в ротовое отверстие модели, потом повернулся к чану и бросил корм декабраху. Декабрах бесстрастно ждал.
Через две недели Флетчер пошел в бывшую каюту Карла, чтобы поговорить с Кристелом. Тот читал книгу из собрания микрофильмов.
Кристел погасил изображение книги, свесил ноги через край койки и сел.
Флетчер сказал:
– Инспектор должен прибыть через несколько дней.
– Ну?
– Мне подумалось, что вы могли добросовестно ошибиться. По крайней мере я вижу такую возможность.
– Спасибо, - сказал Кристел, - хотя и не за что.
– Я не хочу мучить вас за то, что могло быть добросовестной ошибкой.
– Еще раз спасибо, но чего вы хотите?
– Если вы поддержите меня и признаете декабрахов разумной формой жизни, то я не выскажу обвинений против вас.
Кристел поднял брови.
– Великодушно. А я, вероятно, должен оставить свои обвинения при себе?
– Если деки разумны, у вас не может быть никаких обвинений.
Кристел хитро взглянул на Флетчера.
– Вы как будто не очень довольны? Декабрях не хочет разговаривать, да? - он засмеялся своей шутке.
Флетчер сдержал досаду.
– Мы работаем с ним.
– Но вы начинаете подозревать, что он не так разумен, как вы думали.
Флетчер повернулся к двери.
– Этот знает уже около 14 сигналов. Но он их выучивает по два - по три в день.
– Эй! - вскрикнул Кристел. - Погодите минутку!
Флетчер остановился на пороге.
– Что такое?
– Я вам не верю.
– Это ваше право.
– Покажите мне, как этот декабрах подает сигналы.
Флетчер покачал головой.
– Вам лучше держаться в стороне.
Кристел вспыхнул.
– Ну не глупо ли это?
– Надеюсь, что нет. - Он оглядел каюту. - Нужно вам что-нибудь?
– Нет. - Кристел повернул выключатель, и его книга снова засветилась на потолке.
Флетчер вышел; дверь за ним закрылась; засов задвинулся. Кристел быстро приподнялся, легко соскочил с койки, подошел к двери, прислушался.
Шаги Флетчера затихли. Кристел двумя прыжками вернулся к койке, сунул руку под подушку, достал оттуда отрезок электропровода, снятый с настольной лампы. Вместо электродов он приспособил два карандаша, прорезав дерево до самого графита и обвив графит проводом. Вместо сопротивления в цепи он включил лампочку. Потом он подошел к окну. Ему была видна палуба до восточного края плота, а в другом направлении - до бункеров позади цеха переработки. Она была пуста. Единственным движением был белый дымок, вьющийся из вытяжки, да розовые и красные облака, мчащиеся в небе.
Кристел принялся за работу. Он включил провод в розетку на столе, поднес оба карандаша к окну, получил электрическую дугу, стал прожигать канавку, которая обходила уже почти половину окна - это был единственный способ справиться с закаленным кремниево-бериллиевым стеклом.
Это была медленная, кропотливая работа. Дуга была слабая и хрупкая; от едких паров у Кристела першило в горле. Он упорствовал, мигая слезящимися глазами, отворачиваясь то в ту, то в другую сторону, и убрал свое оборудование только в 5.30. за полчаса до ужина. Он не осмеливался работать после сумерек, боясь, что мигающий свет вызовет подозрения.
