– Как-как? Ко… козел? Бу-га-га! – снова зашелся хохотом артист и снова хлопнул себя ладонью по коленке. – Ой, не могу! Дэвид Копперфилд – ко… Молодой человек, вы прелесть!
Фокусник смахнул с век выступившие от хохота слезы и с любопытством посмотрел на Паштета.
– А вы с Еленой, случайно, не…
– Нет, – мотнул головой Паштет и улыбнулся. – Я просто ее секретарь.
– Замечательно. – Тут Кон хитро посмотрел на него и вдруг сказал: – У вас такое прекрасное грустное лицо. Слушайте, Павел, а что, если мы с вами как-нибудь поужинаем вместе?
– Поужинаем?
– Ну да, – кивнул артист. – Вы любите трюфели?
– Под настроение, – ответил Паштет и подумал: «Хотел бы я знать, что это такое».
– Отлично! – обрадовался Кон. – Я могу зарезервировать столик в «Максиме». Вы когда-нибудь бывали в «Максиме»?
– Постоянно, – ответил Паштет, понятия не имея, о чем говорит фокусник. Подумал секунду и добавил для внушительности: – Ну, то есть я там обедаю. И завтракаю. Да и ужинаю иногда.
– В самом деле? – удивился Кон. На лице его отразилось некоторое разочарование. – По всей вероятности, Елена Васильевна хорошо вам платит, – сказал он.
– Да уж, не обижает, – немедленно согласился Паштет, приосанившись.
«Это я хорошо придумал про ресторан, – подумал он. – Побольше понтов! Москвичи это любят».
– И что же вы там обычно заказываете? – поинтересовался Игорь Эмильевич. – Какие блюда предпочитаете?
– Разные, – уклончиво ответил Паштет. – Пельмени люблю… Вареники… Котлеты разные… Но всегда с гарниром и мясной подливкой. Мне без подливки ни мясо, ни картошка в рот не лезут.
– Гм… – Кон посмотрел на Паштета, чуть склонив голову набок. – Любопытно… И что, в «Максиме» действительно готовят такие вкусные пельмени?
– Еще какие! – обрадовался любимой теме Паштет. – В пельменях ведь что главное? Фарш! Говядина плюс свинина, пятьдесят на пятьдесят. И лука побольше. И еще перчика молотого. Высыпешь их, родимых, на тарелку – а они парят! Припорошишь свежей зеленью, зальешь сверху сметанкой… м-м… – Паштет блаженно прикрыл глаза и покачал головой. – Объеденье. Нет, можно, конечно, и уксусом, но это уже хамство. Уксус убивает вкус. После него ничего, кроме кислятины, не чувствуешь.
– Любопытно, – снова сказал Кон. Теперь он смотрел на Паштета с благосклонной улыбкой. – Павел, вы так аппетитно рассказываете, что у меня слюнки потекли.
– Ну! – кивнул Паштет. – Это я умею.
– Что, если мы отправимся в ресторан прямо сегодня? Вы вообще как относитесь… к чисто мужской компании?
– Положительно, – ответил Паштет. – Женщины только мешают. Я это дело только с мужиками люблю. Купишь водки, пригласишь друга в сауну… Не заметишь, как ночь пролетела. С утреца, конечно, тяжко. Но тут ведь что главное?
– Что?
– Вовремя полечиться!
– Ну, это же не всегда так, – несколько смущенно заметил Кон. – Все зависит от человека, с которым…
– Тут вы правы, – поддакнул Паштет. – У меня дружок есть – Колян Огородников. Мы с ним часто тет-а- тет этим делом занимаемся. А на следующий день – оба как огурчики. И голова ясная, и никакой тебе слабости в членах.
– Да что вы!
– Честное слово. С ним ночь проходит как одна минута.
– Хотел бы я познакомиться с вашим другом, – мечтательно произнес Игорь Эмильевич и вдруг положил ладонь Паштету на коленку.
Павел удивленно покосился на руку артиста, и вдруг его прошиб пот. «Так вон он о чем! – запоздало догадался Паштет. – А я ему про водку, про ночные посиделки… Ну я и идиот! Как теперь выкручиваться- то?»
– Ой, кажется, мне Елена звонит, – сдавленно проговорил Паштет и полез в карман за мобильным телефоном, как бы невзначай стряхнув руку фокусника со своего колена.
Он достал мобильник и прижал его к уху:
– Да, Елена, – сказал он в молчащую трубку. – Да-да… Нет, Елена… Нет-нет… Да, уже договорились… – Паштет глянул на Кона и тихо уточнил: – Мы ведь договорились?
– Несомненно, – с мягкой улыбкой ответил артист, глядя на него весьма благосклонно.
– Да, Елена, – снова брякнул в трубку Паштет. Подумал и добавил: – Несомненно. Ну, пока!
Он убрал телефон в карман и, увидев, что рука артиста снова двинулась к нему, поспешно вскочил со стула.
– Мне пора, Игорь Эмильевич.
– Как? Уже?
Паштет вздохнул и развел руками:
– Ничего не поделаешь – работа.
– Понимаю, – сокрушенно сказал Кон. – Но когда же мы обговорим детали шоу?
– Я вам позвоню. Или Елена позвонит. Главное, что вы дали согласие, а остальное – наши проблемы.
– И все же у меня большие сомнения на этот счет… – сказал Кон, потирая пальцами лоб. – Признаюсь вам честно, Павел: если бы с подобным предложением ко мне обратилась не Елена, а кто-нибудь другой, я бы просто посмеялся.
– Я бы тоже, – кивнул Паштет. – Было чрезвычайно приятно с вами познакомиться. Не провожайте.
Он схватил хрупкую руку артиста, сжал ее на мгновение в толстых пальцах, выпустил, повернулся и зашагал к выходу.
Игорь Эмильевич печально посмотрел ему вслед и с умильной улыбкой пробормотал:
– Замечательный парень!
14
– Я не против того, чтобы время от времени кого-нибудь отправляли в тюрьму, – говорила в телефонную трубку Елена. – В конце концов, тюрьмы для того и построены, чтобы в них кто-нибудь сидел. Но эта девушка…
– Елена Васильевна, дорогая, я ничего не могу поделать, – ответил ей вежливый начальственный голос. – Поймите вы меня, голубушка, есть такие вещи, как улики и свидетельские показания. Еще лет пять назад я бы смог что-то сделать, но сейчас, в наше время… Обвинение в краже – это серьезное обвинение. К тому же в деле появились новые подробности. У нас есть заявление от некой Наны Дудучаевой. Она утверждает, что Евгения Ремизова порезала руку ее сестре Шелоро.
– Что? Руку? Бред какой-то.
– Это еще не все. Вашу подругу видели неподалеку от места гибели уголовника Тарасова.
– А с этим-то что? – устало спросила Елена.
– Кто-то разбил ему голову вывеской магазина. – Начальник помолчал, затем негромко сказал: – Слишком много неприятных эпизодов, вы не находите? Между нами говоря, Елена Васильевна, кое-кто считает, что ваша подруга… как бы это помягче… что-то вроде преступника-экстрасенса.
– Вы сами-то верите в то, что говорите?
– Я ничего не принимаю на веру. Но я обязан во всем разобраться. Это моя работа.
– Может, вы сразу отправите ее на костер? – усмехнулась Елена. – Кажется, так в Средние века поступали с ведьмами.
– Возможно, я так бы и поступил. Но, к сожалению, в наше время это не практикуют.
– И тем не менее я настаиваю на ее освобождении из-под стражи, – твердо сказала Елена. – Эта девушка мне как… сестра.
Повисла пауза.
