На 182 см. По - моему, нормально. Да, в семнадцать остановился не только рост. Потянуло, потянуло меня в небо. Отец говорит, никого в роду таких не было. Поколениями - юристы. А тут… Но не знаю, не знаю я - и все. Ладно, действительно, пока все, начинаем посадку. И придурок раздвинул, наконец, шторку на иллюминаторе. В столице задерживаться не буду. Незачем. Пока - в тихий омут. Подумать, что же все-таки происходит.
Столь скорое возвращение к месту старта было встречено неоднозначно. Одни считали это опалой - 'наверняка что-то нам натворил', другие, что, наоборот, там уже показался кому надо, вот за вещичками и явился. С женщинами я решил вести себя сдержанно, по крайней мере, пока не разберусь в отношениях с Тамарой. Томка… Что же такое творится со мной а? Или с ней? Так вот, пока не разберусь, пока есть надежда, буду чист. Или, смешно сказать - верен. Сами понимаете, какой скандалюга со слезами и всяческими обвинениями был мне представлен Валентиной. Ну как тут объяснишь? Влюбился в дите горькое. А еще через денек моя прежняя возлюбленная появилась. Ну, замужняя которая, помните, да? С ребенком. Нет, Боже упаси! Не с ребенком появилась. Не так выразился. С претензиями - так резко пропал. Сама же ни разу не позвонила. 'Вот, мол, муж ревнивый… Муж? А что, я разве не говорила? Да. Замужем я. Ну и что? Наши ведь отношения не какие-то предосудительные, да?' 'Ну конечно. Дружеские'. ' Тебе мало? Мне казалось, ты не такой, как эти кобели вокруг'. В общем, слово за слово - разругались. И знаете почему? Уже не теми глазами на нее смотрел. А женщины это чувствуют. Сразу. Впрочем, и мужики тоже. И знаете, работа вдруг стала скучной. Серой. И ТТ стал на меня как-то странно смотреть. Словно я провинился в чем. А в чем? Ну, отказался оставаться в этом райончике. Или что другое? а еще сезон мертвый. Тихо. Ким один суды закрывает, нового следчего не назначили пока, так что Мамка за двоих разрывается. Хоть эта мне рада. И хоть за то, что на дежурства есть кого поставить. А так - тоска. Неделю. Потом началось.
- Поедем. Все это очень странно… Поехали быстрее. По дороге объясню.
Оказалось, что умерший - «сатаринный» Мамкин знакомый. Еще в годы их студенчества лечил от ее от чего-то. Потом пути - дорожки разошлись. Потом - женитьба (у него, конечно), блестящая карьера местечкового уровня - дорос до зама главврача. Потом - болезнь остановки. Пьянство. Ушла жена. Потом - из зама в участковые. И - опять пьянство. И еще - стяжательство. Пил уже самую дешевку. И что брал от больных - тратил на дешевку. При разводе жена ничего и разделить-то не смогла. Докажешь, что ли, что брал в баксах, а тратил в грошах. И вот теперь - «подозрения на насильственную смерть». Вот и странно - кому он теперь уже был нужен?
Мамка оказалась права - да никому. Сидел один в беседке, пил потиху, и допился. Как Саныч говорил - кровь носом. С этого тревога и объявилась. Когда же вызванная санитарка обтерла кровь с лица, оказалось - целенький. Так что - рутина. Но и рутину надо исполнять. В доме - не то, чтобы чистенько. Гм… совсем не чистенько. Но ничего не нарушено. Весь бардак в целости и сохранности. Все пылинки из толстого слоя - на месте. Почему пьянь так быстро деградирует? Врач же. Профессиональным чистюлей должен быть. Так нет же. Ничего нового или хотя - бы чистого. Все какое-то… пожеванное что ли? Опустившееся, как и сам хозяин. Разве что… вот там. Я вытащил выглядывающий из-под кровати новенький портфельчик, приоткрыл… Секунду постоял так, потом выложил его на стол, на замусоленную скатерть, распахнул.
- Гм… да… твою мать, - отреагировала Мамка. - Где понятые? Вечно не по делу болтаются. Я через минутку.
Потом мы долго пересчитывали количество купюр в каждой пачке. Затем переписывали номера каждой купюры. Зачем? Да кто его знает. На всякий случай. В конце концов, в таких райончиках не каждый день находят восемьсот (восемьсот!!!) тысяч баксов в новеньком чемоданчике задрыпанного участкового врача. Такая перепись - занятие муторное, но всему приходит конец. В общем, мы провозились с этим чемоданчиком больше, чем с его покойным владельцем и когда вернулись в город, наступил вечер. Поэтому, оставив чемоданчик в «камере хранения вещдоков» ( и у нас - обычная комната без окон), мы устроились поужинать в нашем кафе. Наше - это впритык к прокуратуре. Под одной почти крышей. А за крышу, сами понимаете. Нет, мы всегда расплачивались по счету. Но в сами счета старались не вникать. Чтобы не дразнить совесть. Да и вообще, юристы в математике - так себе. Ан масс, как любил говорить профессор Выбегайло.
Труп не испортил аппетита и мы заказали неплохой ужин. В ожидании мелкими глоточками потягивали красное вино, настраиваясь на объяснение.
- Ну? - начала Мамка.
- Мм-да. Хорошее винцо, - уклонился пока что я.
- Сколько? Двести?
- А-а-а. Да нет.
- А сколько?
- Да ничего.
- Ты что… всерьез?
- Вполне.
- Ты что, не понял тогда, когда я за понятыми…
- Нет. Не подумал даже…тогда.
- А когда подумал?
- Вот сейчас, когда Вы спросили: «Сколько?». Да и то…
- Виталий… да ты… ты…, - она вскочила из-за столика. Поднялся и я. Не могу сидеть, когда рядом стоит, а тем более - вскакивает женщина. И тем более - когда к столику подходят незнакомые мордовороты.
- Зоя Сергеевна, Виталий Леонидович, пройдемте.
- Это еще что за…, - выругалась все еще кипящая Мамка.
Не обидевшись они показали удостоверения. Очень серьезные удостоверения.
- А ваш портфельчик я вам помогу поднести, - подсуетился один из здоровяков насчет моего дипломата.
- Нет!
- Ну, как угодно, как угодно. Все фиксируется. Поэтому, вот так, - он защелкнул наручники на моей руке и моем портфеле. Чтобы не сбыл компру? Но какая там компра?
Прояснилось все в районной конторе этих ребят с чистыми руками, горячим…, ну, вы поняли. Несчастный, симпатизировавший Мамке начальник, подтвердил полномочия столичных ребятушек, после чего они зазвали понятых и ринулись к моему дипломату. Постояли, пережевывая разочарование, затем приступили к личному обыску. Пауза. В машину. И дорога в областной центр.
- Ты что-нибудь понимаешь?
- Молчать, бля!
- Думаю, это продолжение нашего разговора.
- И тебе молчать бля!
- Слушай меня, морда. Если еще раз оскорбишь женщину, я тебя… задушу, понял? Выслежу и задушу!
Испугался? Не знаю. Но замолчал.
В областном управлении мы, естественно потребовали санкции прокурора. И убедились, что она есть. И кого? ТТ!
- Вот где действительно, «бля»! - прокомментировала Мамка.
Затем нас развели по кабинетам. Следак был гадким. Нет, это не личное - на самом деле. Этакое уродище, как-то пробившееся в органы, а потом сюда - на вторую ступеньку карьеры. Самодовольное чмо. Вон, уже раздувается от властности. Типа: «Вот щас я тебя, лощеного, и уделаю».
- Ты обвиняешься…
- Вы!
- Что?
- На Вы все же придется.
- Да я… - начал, было, следак, вставая из-за стола и приближая ко мне свои глаза. Ого! Гипнотический взгляд? Поиграемся!
Через минуту он сел. Подумал. Нервно постучал пальцами по пустому протоколу допроса
