выкинули неожиданный трюк: дали распространение «черной легенде» о татарах.
Самую большую силу имеет обыкновенная сплетня, анонимка, «Где-то рассказывали…», «Кто-то видел…», «Как же, все знают, что…» – и так можно нести любую околесицу в придорожной таверне, на пиру у графа, когда все пьяны, или вечером в монастыре, где даже домино (монашеская игра) надоело. И вот по всей Европе шли россказни, что монголы – это татары, а татары на самом деле тартары, т.е. исчадия ада: «Они мучают пленных, истребляют все живое, дома и поля с садами. Они нарочно испортили каналы в Средней Азии у мусульман, которые, конечно, враги христианства, но не цивилизации. Живут же мусульмане в Сицилии и Гранаде – что плохого. Все знают, что греки гораздо хуже мусульман. А русские… да что и говорить! Они держатся только благодаря помощи великого хана, а то бы их давно скрутили братья тевтонского ордена. Это верно! Сам патер Рубрук написал, а мне читал каноник церкви святого Дениса. Поверьте мне, друг мой, и тогда мы выпьем вместе анжуйского».
И вот шла подобная брехня через всю католическую Европу, через весь христианский мир, отравляя умы и ожесточая сердца. Это и была «черная легенда», принесшая не меньше зла, чем «черная смерть» – чума.
«Черная легенда» и борьба с ней
Человечество состоит не только из легковерных. Ученых, юристов, французских нотаблей на эту удочку нельзя было поймать. Посланников в Монгольский улус было много, но отчеты послов, как данные военной разведки, скрывались в архивах, а те во время Столетней войны сгорели. Однако у нас есть достаточно данных, чтобы восстановить ход событий и нарушение их логики. Мы, как и французские нотабли XIV в., понимаем, что в Сидоне не обязательно должен был править мерзавец. Ясно и без доказательств, что тамплиеры могли и не брать убийц под защиту ордена. Тут действовали не божественное предопределение Блаженного Августина, не механизм Вселенной Лапласа и не движение к абсолюту Г. В. Ф. Гегеля.
Что же их заставляло снабжать войско Кутуза? Плохой, обывательский расчет, надежда на наживу. Но расчет этот был неверен, и предательство Кит-буги не было оплачено. Свои тридцать сребреников феодалы Акры не получили.
Однако именно из-за них пошли на ветер 190 лет трудов, лишений, жертв, затрат и самообмана. Налоги с французских крестьян наполняли карманы тамплиеров, а головы французских воинов валялись в песках Палестины, обеспечивая коммерческие операции Акры и Кипра, Генуи и Венеции.
И если до 1260 г. была надежда на успех, то после битвы при Айн-Джалуде дальнейшая поддержка Заморской земли была преступлением, совершавшимся в чужих интересах. Но тамплиеры поддерживали обогащавшую их войну и не боялись ответственности. Ведь улик против них не было. А демагогия велась на высшем уровне. Поди попробуй скажи, что крестовый поход уже не подвиг, а лавочка…
Наконец в 1307 г. французская корона ответила на наглый обман подлым ударом. В одну ночь все тамплиеры во Франции были арестованы и под пытками признали себя виновными в кощунстве и сатанизме. Большая часть обвинений не была доказана, но в 1314 г. великий магистр ордена, Жак де Молэ, и еще несколько тамплиеров были сожжены в Париже, а остальные сгнили в тюрьмах.
И тут началось! Все враги железного короля Филиппа IV Красивого стали защищать тамплиеров. Оправдывали их деяния, превозносили их образованность и широко пропагандировали их мнения, в том числе – черную легенду о татарах – исчадии ада.
Направленная ложь – оружие неотразимое. Важно только, чтобы обманываемый очень плохо знал предмет. Тогда, даже будучи неглупым, он не разберется, как там и что. Так как в XIV–XV вв. географию Восточной Азии знали очень плохо, а историю не знали вовсе, то можно было врать сколько угодно, без боязни быть уличенным. Так и зашагала «черная легенда» об адских злодеях татарах по Европе. Охаяны были не только тихие волжские татары, мордва, тунгусы, якуты, но и русские, входившие во время раздувания «черной легенды» в состав Золотой Орды.
За 500 лет «черная легенда» пустила глубокие корни и пышные ветви, на которых произросли европоцентризм, учение о народах «исторических» и «неисторических», расизм, тезисы об отсталости России, застое Китая и особой значимости Индии. Особенно гадко деление этносов на «диких», из вежливости называемых «примитивными», и «цивилизованных», под которыми понимаются европейцы и выходцы из Европы, живущие в колониях, кроме креолов и метисов – «чиканос». Но это уже другая «черная легенда».
Мы рассмотрели тысячелетний период истории Европейского континента. Что мы видели: подъемы и спады энергии живого вещества биосферы, беспорядочные вспышки уровня страстей (пассионарного напряжения), интеграции и развала системных целостностей разных порядков. Все процессы этнической истории происходят по этой схеме, правда, с вариациями. Ни один из этногенезов не лучше и не хуже другого. Они бывают лишь моложе, значит, потентнее, или старее, значит, спокойнее. И то, что Европа в XVIII–XIX вв. накопила больший запас богатств и традиций, нежели внеевропейские этносы, означает только то, что они уже успели растратить первоначальный импульс пассионарности, либо еще не успели его накопить.
Так, Византия, славяне и готы были на 700 лет старше «христианского мира» – романо-германской Европы. И та, будучи «дикой» и «отсталой», обладала нерастраченными силами, которые обеспечили ей на время (относительно короткое) гегемонию в мире. Россия, Турция и Абиссиния на 540 лет моложе Западной Европы. Следовательно, у них многое впереди. Разве это отсталость?
И наконец, наша работа не апология монголов XIII в. Да они в ней и не нуждаются. Конечно, среди монголов были добрые и злые, храбрые и трусливые, умные и глупые, как и среди французов, немцев и папуасов. Мы возражаем только против предвзятого отношения к тем или иным этносам, против подмены научного анализа изъявлением собственных вкусов, против навязывания их читателю и выдавания их за истину в последней инстанции, что просто обман. Спорить о том, какой этнос лучше, все равно как если бы нашлись физики, предпочитающие катионы анионам, или химики, защищающие щелочи против кислот. Мы изучаем закономерности этнической истории, существующей вне нас и помимо нас.
И еще одна задача, требующая решения. Читатель может подумать, что, отрицая предопределенность на уровне персон, мы утверждаем ее на уровне этносов, ибо признание наличия закономерности – «силы вещей» – это философский детерминизм. Да, это было бы так, если бы все человечество представляло единую систему, однако мир разнообразен. Антропосфера мозаична, и этносы были всегда и во все века сталкивались друг с другом.
Вот в этих контактах, имеющих зазоры, лежит «полоса свободы», когда не только человек, но и этнос может сделать выбор и понести за него ответственность, как человек, ибо этнос тоже система, только усложненная.
А свободный выбор рвет цепочки причинных связей, обрывает закономерности «силы вещей» и позволяет человеку чувствовать себя не куклой, игралищем природных и социальных сил, а особой величиной, индивидуальностью, равным, соучастником процессов и явлений мироздания.
Вот поэтому сослагательное наклонение, рассматриваемое в естествознании как необходимый прием исследования, уместно и в истории. Мы хотим понять: была ли неизбежной та или иная катастрофа или ее можно было избежать? Или смягчить ее последствия? Или одержать победу там, где в действительности было поражение? В отличие от традиционной историографии мы считаем себя вправе поставить этот вопрос и предложить решение, правильность которого пусть оценит читатель.
А могло ли быть иначе?
Ради ответа на этот вопрос наша работа и была написана, но вопрос сформулирован некорректно. На него можно ответить только неопределенно: «Иногда, в некоторых случаях, может быть». Но разве такая расплывчатость удовлетворит читателя?
Он привык слышать «да» или «нет». Он хочет, чтобы ему ответили «просто», не заставляя думать над ответом. Увы, в мире все сложно, просто только в голове дурака.
А в самом деле такой вопрос по разным частным случаям ставился неоднократно. Ответ почему-то не получен. Половина наблюдений говорит за детерминизм, полный и безоговорочный, другая половина провозглашает победоносных полководцев героями, удачливых политиков – мудрецами, реформаторов – гениями и т.д. Иначе говоря, заслуга приписывается либо одному человеку, либо группе людей – социальному организму, либо этносу – природному коллективу, который К. Маркс называл Gemeinwesen, но не безличной судьбе, предопределению.
