путаница, неразбериха и виновником этой неразберихи является не кто иной, как он сам, а точнее - производимые им действия. И тогда в его воспаленном мозгу впервые возникла идея, которая поглотила его затем целиком и полностью.
Суть ее была проста и сводилась к следующему: если даже такое незначительное событие, как прокладка узкоколейки длиной в пятнадцать верст в 1880 году привело к разорению в 1899 году преуспевающей транспортной компании и к исчезновению в 1901 году уже начатой строительством железной дороги, то почему бы с помощью куда более решительного вмешательства в события прошлого не попытаться изменить ход исторических событий и добиться коренных, социальных, если угодно, изменений в реальности, которая так решительно и безжалостно отторгла инженера Симмонса?
Чем больше носился он с этой идеей, тем заманчивее она ему казалась, тем радужнее вставали на горизонте миражи будущего. И Симмонс, засучив рукава, взялся за дело.
Уединившись в кабинете, Симмонс достал с полки толстенный фолиант. 'Документы архивов хивинских ханов, - значилось на обложке. Издательство 'Фаи'. Симмонс полистал книгу и, отыскав нужное место, углубился в чтение.
'Он!
Средоточию вселенной - двору его величества падишаха, высокосановного, вознесенного до Луны, со свойствами Юпитера, с небесно-пышным двором, могущественного, как Дарий, победоносного, как Александр, с бесчисленным, как звезды, войском...'
Симмонс хмыкнул и покачал головой: по Гандимьянскому договору 1873 года хивинскому хану запрещалось иметь не только армию, но и личную охрану, функцию которой выполнял расквартированный в Хиве казачий полк. Впрочем, и задолго до Хивинского похода войска как такового у хана не было.
'...в свите которого Феридун, в слугах которого Джемшид, орудие которого - Афрасиаб, убежища ученых, прибежища людей, то есть его величества, тени Аллаха, - да будут наши души и душа обоих жертвой за него, - от тысячекрат немощных и сокрушенных этих его рабов всеподданнейшее донесение. Хвала и благодарение Аллаху, наше положение и наши новости благополучны. Вознося хвалу богу, благословенному и всевышнему, знайте, что мы сосчитали курень Джаныбек-бия, потом сосчитали курень, образуемый племенем муйтен, и курень, образуемый в местности Алден-терки племенем колдаулы; в низовье реки в месте Гедай-узяк есть еще немного колдаулы и казахов, мы их скот тоже сосчитали, взяли с них зекат *, вернулись, сосчитали курень Реджеббия к востоку от Кегейли I джумади, в воскресенье и в тот же день пришли в курень кенегеса Эрназар-бия. Если будет угодно Аллаху, сосчитав два-три куреня на северной стороне реки, мы собираемся отправиться в Кунград. А еще сообщаем, что живущие здесь подданные - каракалпаки и казахи - пребывают в спокойствии и молятся за вас. Написано 2 числа упомянутого месяца, в понедельник. Привет вам.
* Подать, налог.
Аллаберген-мехрем
Исмаил-мехрем''.
- Пребывают в спокойствии, - Симмонс потер подбородок. Тишь да гладь, да божья благодать... Ладно, поглядим дальше.
Он перевернул еще несколько страниц.
'Он!
Высокой особе и высочайшему двору султана султанов нашего времени,, хакана хаканов всех стран...'.
- Вот как! - Симмонс прикурил, сделал пару затяжек и положил сигарету в пепельницу.
'...источника справедливости и правосудия, уничтожителя несправедливости и притеснения...'.
- Как же! Держи карман шире!..
'...тени бога, то есть его величества хорезмшаха - да продлится его высочайшая власть да будут наши души и душа обоих миров жертвой за него, - ничтожные, тысячекрат немощные и сокрушенные...'
- Повторяются, сукины дети! Было уже это.
'...бесконечно нуждающиеся и несчастные со страхом и робостью...'.
- Еще бы! Тут кто угодно сдрейфит!
'...всеподданнейше докладывают следующее. Хвала и благодарение Аллаху, наш народ, большие и малые, от семи лет до семидесяти - все заняты молитвами за вас. О боже, внемли их молитвам! Аминь!'
- Аминь! - пропел Симмонс насмешливо.
'О господин обоих миров! Во-вторых, докладываем, что его подданные говорят: если салгут, по его повелению, будет 15.000 тилля, то они будут довольны; таково было и повеление пребывающего в раю покойного государя...'
- Как бы не так! - усмехнулся Симмонс. - В аду мыкается старый греховодник, раскаленную сковородку языком лижет!
'...больше мы не в состоянии уплатить. Ваша воля повелевать. Если в чем ошиблись, то надеемся на прощение. Виноваты! Виноваты!'
- Ну что ж, - Симмонс взял из пепельницы сигарету, затянулся и погасил окурок. - Если отбросить в сторону восточный этикет, - остается ультиматум: 15 тысяч тилля и ни гроша сверх! Отчаянные ребята, ничего не скажешь! Интересно, что они еще отмочат?
* Придворная должность.
Следующим документом было донесение хивинскому хану от Хаким-Нияз-аталыка *. В донесении говорились:
'Донесение господину высокосановному, высокостепенному царю нашей эпохи, тени бога, создающему спокойствие и безопасность, победносному, и споспешествуемому богом его величеству хореэмшаху, да сохранит его господь всевышний. О шах! О убежище мира! По всей округе царит спокойствие, цены дешевы, ваши подданные заняты молитвами за вас. Покорнейше доносим, что, прибыв к каракалпакам, мы собрали биев и сказали, что государь им повелел отдать пятьсот танапов замли. После этого южнее Чимбая хытаи и кипчаки указали землю к востоку от Кегейли, а кенегесы и мангыты - к западу. Мы сказали, что оба эти участка - заболоченные и непригодны для садов и усадеб, а к северу от Чимбая на один фарсах кое-где есть сухая земля, пригодная для садов и усадеб, дайте нам ту землю. Однако они не мог' ли отмерить и дать ее, и народ не отдает ее добровольно, и даже когда мы сказали, чтобы они из тех земель землю, пригодную для садов и усадеб, продали за полную цену, то они не смогли этого сделать. А еще холят среди каракалпаков слухи, будто лишенный всех полномочий бия колдаулы Айдос из Ак-Жагыса замышляет против вашего величества смуту и подговаривает каракалпаков не платить салгут и другие налоги и не давать нукеров. Я все сказал. Теперь воля ваша. Виноват! Виноват' Виноват! Написано 13 числа месяца асад 1242 года собаки'.
- Тысяча двести сорок второй год... - Симмонс задумчиво поскреб подбородок. - Это какой же год по христианскому календарю?.. 1826-й? Да, 1826-й... Рядом в общем-то. Отношения у Хивы с Россией неважнецкие. Степняки недовольство ханом выказывают. Попахивает бунтом. Ну что ж, пожалуй, самое время вмешаться.
...Айдос-бий - пожилой седобородый мужчина - испуганно схватился за нож, когда из-за юрты вышел человек в странной одежде и шапке, какой в приаральских степях не видывали. Однако человек протянул вперед руки ладонями вверх и заговорил на довольно сносном хорезмском диалекте:
- Здравствуй, Айдос. Я пришел с миром.
- Стой, где стоишь! - взвизгнул бий. - Ты кто?
* Должностное лицо в Хивинском ханстве.
Вокруг юрты, насколько хватало глаз, простиралась ровная степь. Бродили, пощипывая чахлый янтак, верблюды. Стреноженная лошадь терлась боком о коновязь.
- Мое имя тебе ничего не скажет, Айдос. - Незнакомец усмехнулся. Был он худощав, высок ростом и както не по-здешнему легконог. На остроносом лице - ни волоска, если не считать бровей. Глаза смотрели открыто и смело. Хитрости в них не было.
- Откуда знаешь меня?
- Все от аллаха, Айдос-бий. И знание и незнание.
- Верно. Аллах дает человеку имя при рождении. Как тебя зовут?
