Эдьсинору в роли соглядатая? Нет, это решительно невозможно! Но тогда кто же она такая - женщина, которую он любит, на которой женат и которой беспредельно верит и полностью доверяет? Мелькнула и тотчас ушла куда-то мысль о том, насколько условны и эфемерны понятия брак, супружество, семейные узы. Кто же она все-таки? Жена? Друг? Ангел-хранитель на жалованьи у сыскной полиции? Неужели человек способен в равной мере сочетать в себе и то, и другое, и третье?
Симмонс встал и, попыхивая сигаретой, решительно направился в свой кабинет. По пути выудил из бара бутылку 'Камю' и лимон. Взял блюдечко, серебряный десертный нож и фужер.
В кабинете он плотно притворил за собой дверь, подвинул к креслу низенький журнальный столик, нарезал лимон кружочками и до краев налил фужер коньяком. Выпрямился с фужером в руке, глубоко вздохнул, залпом осушил фужер, выдохнул и, опустившись в кресло, взял ломтик лимона.
Несколько минут он сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, ожидая, когда наступит пронзительная острота и чеканная ясность мысли, которые приходят к человеку только во сне или в состоянии сильного опьянения.
- Жизнь и смерть, - пробормотал он, не открывая глаз. В кабинет вошла Эльсинора. Он почувствовал это, но никак не отреагировал. - Любовь и ненависть. Огонь и вода... Начало и конец...
- Ты сошел с ума? - поинтересовалась она.
- Не мешай. Кажется, я только теперь начинаю понимать, что к чему.
- Серьезно? И причем тут эти пары антонимов?
- На них зиждется мир.
- На антонимах?
- На контрастах.
- Ты пьян. - Она потянула носом. - И уронил на ковер сигарету. Чувствуешь, пахнет паленым?
- Мало ли что горит в этом мире.
- Что, например? - Она подобрала сигарету, положила в пепельницу.
- Многое, - уклонился он от ответа.
- Приступ мировой скорби? - насмешливо спросила она. - А я-то не пойму, чего это вдруг: коньяк - фужерами.
- Люси, - он продолжал сидеть, касаясь затылком епинкн кресла. - Ты можешь быть со мной до конца откровенной?
- Попытаюсь, - усмехнулась она. - Спрашивай.
- Ты меня любишь?
- Неплохое начало! Ты в этом сомневаешься?
- Иногда.
- И сейчас как раз такое 'иногда'?
Он кивнул.
- Я не могу понять, кто ты?
- Это тебе очень нужно?
- Да, - сказал он. - Очень.
- Ну что ж. - Она вздохнула и опустилась в кресло по другую сторону столика. - Выпить, что ли, для храбрости?
Он потянулся было к бутылке, но она улыбнулась и покачала головой.
- Не надо. Я пошутила. Итак, кто я такая? Девка, которую ты подцепил на улице...
- Люси! - протестующе вскинулся Симмонс.
- Помолчи. Говорить теперь буду я. Ты ведь сам хотел откровенного разговора? Ну так слушай. Итак, девка с улицы, законная супруга, добровольная спутница твоих сомнительных одиссей. Верно?
- Допустим.
- Предлагая мне отправиться с тобой, ты не задавал никаких вопросов. Кто я такая - тебя не интересовало. Тебе нужна была живая душа рядом.
- У меня просто не было времени, - возразил Симмонс.
- Нет, - она покачала головой. - Дело не в этом. Ты отчаянно трусил, Эрнст. Нуждался в поддержке. В человеке, который бы понимал тебя. Был твоим единомышленником. В друге, у которого можно поплакаться на плече. Не так?
- Так, - кивнул он. - Все так.
Она удивленно посмотрела ему в глаза и опять покачала головой.
- Я думала, ты ударишься в амбицию.
- Зачем? Ты понимаешь меня лучше, чем я сам.
- Возможно. Со стороны виднее. Скажи, Эрнст, я оправдала эти твои надежды?
- Еще как! - Он был искренен.
- Скажи, Эрнст, - продолжала она. - Я когда-нибудь без особой на то нужды вмешивалась в твои дела? Пыталась изменить что-то? Сделать по-своему?
- Пожалуй, нет.
- 'Пожалуй...' - Она невесело усмехнулась. - Я, наверное, должна была вмешаться в то, что ты делаешь.
- Вот как? - удивился он. - Зачем?
- Ты пытался изменять реальности.
- Я и не скрывал этого.
- Да, не скрывал. Но я должна была отговорить тебя.
- Должна?
- Не придирайся к словам. Твоя затея была по меньшей мере бесполезной. Для тебя во всяком случае. Куда проще было сделать другое.
- Что? - спросил он.
- Изменить свою родословную. Тебе не приходило в голову отыскать своих предков, ну, скажем, поколения за два, и сделать так, чтобы твой дед женился не на твоей будущей бабушке, а на ком-то другом? А мать вышла замуж не за Симмонса, а за какого-нибудь Мэдильяни или Джонсона? Словом, сделать себе другую биографию.
- Чепуха!
- Почему!
'Потому что в этой другой биографии я бы не встретил тебя', - мысленно произнес он и сам поразился тому, как тоскливо защемило в груди,
- Так почему же?
- Потому что от брака с Модильяни родился бы Модильяни, а не Симмонс, - ответил он, встал и прошелся по комнате. Она следила за ним взглядом, продолжая сидеть.
- Не смотри на меня так! - не выдержал он. - Чего ты от меня хочешь?
- Пытаюсь понять, нужна я тебе или нет. А если нужна, то зачем ты меня мучаешь?
- Прости. - Он проглотил подступивший к горлу колючий комок и кашлянул. - Я понимаю, это не утешение, но еще больше я мучаю себя самого.
- Думаешь, это может продолжаться бесконечно?
Он молча развел руками.
- Что надо для того, чтобы это кончилось?
- Я не знаю. Наверное, полная откровенность.
- Ты уверен, что я от тебя что-то скрываю?
- Да.
- Ну что ж. В конце концов, это твое право.
- При чем тут право? - вяло удивился он.
- Не могу же я заставить тебя думать иначе!
- Можешь. - Его голос упал до умоляющего шепота. - Сделай это, Люси. Хотя бы ради меня сделай.
- Ты сходишь с ума, Эрнст. - Она поднялась с кресла, подошла к нему, положила руки на плечи. - Нельзя так жить, Эрнст.
- Нельзя, - согласился он и медленно, словно непомерную тяжесть, снял ее руки со своих плеч.
