как поняли.
Позади скрипнула дверь. Не отнимая трубки от уха, Плэйтон оглянулся. В комнату вошел Стэнли.
— Все правильно, Линдон. И последнее; по окончании эвакуации задержите тяжелые вертолеты на случай срочной переброски боевого охранения и ракетчиков. Пусть стоят наготове. У меня все. Выполняйте, подполковник.
Он опустил трубку и полез в карман за сигаретами. Стэнли протянул ему раскрытую пачку.
— Курите, Ричард. Ваши остались в беседке. Вы что-нибудь понимаете?
— Одно-единственное. — Полковник чиркнул спичкой и закурил. — Я опять на коне. И спешу это максимально использовать.
— Неисповедимы пути господни, — задумчиво произнес физик. — Что-то, видать, не сработало у Розенблюма.
— По-видимому, так. — Плэйтон стремительно поднялся из-за стола. — Вот что, Эд. Соберите вашу святую троицу. А я тем временем свяжусь со столицей и попытаюсь узнать, в чем дело.
Прежде чем позвонить, Плэйтон, не торопясь, докурил сигарету, тщательно загасил окурок и только потом снял трубку с аппарата секретной связи. С минуту никто не отвечал, затем в трубке что-то щелкнуло и испуганный женский голос произнес:
— Да, алло!
Это было так неожиданно, что Плэйтон растерялся.
— Элен!
— Ричард?!
— Как вы там оказались? Где Розенблюм?
— Ох, Дик!.. — всхлипнула Элен.
— Где Розенблюм? — повторил Плэйтон.
— Выслушайте меня…
— Потом. Где генерал?
— Его увезли. — Она опять всхлипнула.
— Увезли? — опешил Плэйтон. — Кто?
— Санитары. — Женщина истерически хихикнула. Плэйтон мысленно выругался.
— Успокойтесь, Элен. И рассказывайте все по порядку.
— Я… Мы пришли сюда с Джеком часа два назад.
— В такую рань?
— Так захотел Джек.
— Продолжайте, Элен.
— Поболтали о том о сем.
«О том о сем… — Плэйтон стиснул челюсти. — Супружеская болтовня. Воркующие ангелочки. Кажется, Хейлигер прав…»
— Джек передал по телефону какие-то распоряжения.
«Приказ о моем отстранении от руководства операцией». — Плэйтон еще сильнее стиснул зубы.
— Мы собирались позавтракать в ресторане «Ранние пташки», но Джеку надо было еще куда-то позвонить, и у нас оставалось еще минут сорок.
«В Пайнвуд, — догадался полковник. — Дать команду о запуске ракет и отправиться в «Ранние пташки».
— Куда он собирался звонить, Элен?
— Не знаю.
— Не лгите, Элен. Мне известно все. В Пайнвуд?
— Да… Кажется, да.
«Сволочи! — мысленно выругался полковник. — Выродки!»
— Что было дальше?
— Джек вызвал базу… и вдруг понес абракадабру.
— Что именно?
— Заявил, что отменяет свой предыдущий приказ и возлагает командование всеми операциями на полуострове на полковника Плэйтона.
— И вы, конечно, решили, что он рехнулся!
— Но он действительно сошел с ума! Схватил со стола мраморный письменный прибор и запустил им в меня.
— Попал? — не без злорадства поинтересовался Плэйтон.
— К счастью, нет. Боже мой, как он орал!
— И что же он орал?
— Что я искалечила ему жизнь, что он убьет меня, что я…
— Можете не продолжать, Элен.
— Он изрыгал такие оскорбления…
— Такие… что пришлось вызвать санитаров из психолечебницы?
— А что еще оставалось? Послушайте, Ричард, я всегда знала, что Розенблюм кретин и размазня. Но еще не поздно, Ричард. Если вы…
— Поздно, Элен. И слава богу, что поздно.
— Что же мне делать, Ричард?
— Отправляйтесь домой. И не высовывайте носа, пока за вами не приедут.
— Вы думаете, приедут?
— Непременно. Можете не сомневаться, Элен. Прощайте.
Он опустил трубку и задумался. Все, что он делал, начиная с той минуты, как покинул беседку, делалось скорее интуитивно, чем сознательно. Он чувствовал, как надо поступать, и действовал не рассуждая. Теперь, анализируя свои действия, Плэйтон пришел к неожиданному выводу: он поверил тому, что говорили Хейлигер и Стэнли, и толчком к этому послужил приказ Розенблюма, лишивший Плэйтона всех полномочий. Сам еще о том не догадываясь, он уже знал, что они правы.
Катастрофу, кажется, удалось предотвратить. Он еще не до конца сознавал, как и почему это произошло, но чувствовал, что непосредственная угроза термоядерного взрыва отодвинулась, но не исчезла полностью. Отсюда исходило его распоряжение о срочной эвакуации. И опять: он отдал это распоряжение, не задумываясь, и только потом вспомнил слова Крейна о пришельцах, которые заблокировали взрыв атомного реактора и ликвидируют его последствия. Но здесь начиналось явное противоречие: если последствия взрыва ликвидируются, то зачем эвакуировать людей с полуострова?
Чем больше думал об этом Плэйтон, тем отчетливее упирался лбом в стену. И по ту сторону стены явственно слышалось курлыканье журавлиной стаи.
В приемной послышались голоса, хлопнула дверь, и в кабинет вошли Стэнли и Маклейн.
— Крейн куда-то запропастился, — сообщил физик. — А где Хейлигер?
Тревожное предчувствие кольнуло где-то под сердцем. Плэйтон торопливо выбрался из-за стола и шагнул в соседнюю комнату. Хейлигер лежал на спине, запрокинув голову. Глаза его были закрыты, губы плотно сжаты. Пальцы бессильно повисшей руки почти касались пола.
— Маклейн, — почему-то шепотом позвал Плэйтон. — Маклейн!
— Да, полковник!
— Скорее! Нужна ваша помощь! — крикнул Плэйтон, хотя в душе был почти уверен, что ни в чьей помощи Хейлигер уже не нуждается.
Трое суток спустя они собрались в конце дня в том же кабинете: Стэнли, Маклейн и Плэйтон, но теперь уже не полковник, а генерал Национальных Вооруженных Сил. За окнами моросил обложной дождь, и затянутое серыми тучами осеннее небо стлалось над вершинами деревьев. По раскисшей улице с ревом проносились тяжело груженные самосвалы. В приемной щеголеватый майор едва успевал отвечать на телефонные звонки.
— Грегори! — с порога окликнул Плэйтон. — Меня нет. И не будет еще полчаса.
— Ясно, господин генерал.
Плэйтон плотно прикрыл дверь и, тяжело ступая, прошел на свое место. Маклейн и Стэнли
