примостились друг против друга за приставным столом.
Физик был как всегда элегантен и гладко выбрит, лишь заострившиеся скулы и тени под глазами выдавали усталость. Ему в эти дни доставалось, пожалуй, больше всех: Стэнли возглавлял специальную группу, которая при содействии экспертов из МАГАТЭ выясняла причины взрыва и руководила работами по ликвидации его последствий.
В то памятное утро полковник Плэйтон связался по прямому проводу с президентом и открыл ему глаза на истинное положение вещей, умолчав лишь о странном исчезновении Крейна и некоторых других загадочных явлениях, которые за отсутствием иных объяснений мысленно связывал с пребыванием в зоне пришельцев. Впрочем, потерявшиеся в Гринтауне дети вскоре нашлись, как и персонал поста номер восемьдесят семь. Солдаты в состоянии сильнейшего опьянения были обнаружены в лесу вертолетчиками, и Маклейну с коллегами пришлось изрядно попотеть, прежде чем удалось привести их в более или менее нормальное состояние. Однако и после этого ни один из солдат не мог объяснить, что произошло и как они, раздетые догола, очутились в лесной чаще.
Генерал Розенблюм, переведенный из психолечебницы в военный госпиталь, сутки вел себя спокойно, но затем неожиданно для всех выбросился из окна палаты, расположенной на девятом этаже лечебного корпуса.
Средства массовой информации сообщили о его смерти скупо, мало кто обратил на это событие внимание. Зато сенсацией стало назначение на пост министра обороны малоизвестного генерала Ричарда Плэйтона.
Даже сквозь плотно закрытую дверь в кабинет доносились беспрестанные звонки телефонных аппаратов. Майор явно не успевал на них отвечать.
— Друзья! «Еще три дня назад я бы их так не назвал, — отметил про себя Плэйтон. — Три дня, а как много они изменили!» Я пригласил вас, чтобы проститься. Завтра я уезжаю в столицу.
— Я думал, вы улепетнете еще раньше, — усмехнулся Стэнли. Маклейн укоризненно взглянул на физика и покачал головой. — Вы-то, док, чем недовольны? Признавайтесь лучше, куда подевали бутылку?
— Какую бутылку? — удивился Маклейн.
— Полюбуйтесь на него! — апеллировал к Плэйтону физик. — Умыкнул бутылку виски, спрятал где-то, а теперь простачком прикидывается.
— Вот вы о чем! — сообразил наконец медик.
— А вы думали? Самое время спрыснуть повышение Плэйтона, а у него в холодильнике хоть шаром покати.
— Что верно, то верно, — Плэйтон улыбнулся и развел руками. — Было не до того.
— Постыдились бы, генерал! — возмутился Маклейн. Стэнли с Плэйтоном удивленно переглянулись.
— Послушайте, старина… — неуверенно начал Стэнли, но медик величественным жестом остановил его на середине фразы.
— Министр обороны — и такой скряга!
— Что вы мелете, Антони! — рассмеялся Плэйтон.
Вместо ответа Маклейн встал из-за стола и направился в соседнюю комнату.
— Куда это его понесло? — Стэнли недоумевающе уставился на Плэйтона.
— Сейчас узнаем. А пока, — Плэйтон достал из выдвижного ящика пару листов писчей бумаги, — постелите-ка на стол.
— Зачем? — окончательно растерялся Стэнли.
— На всякий случай. Виски оставляет пятна на полированной мебели.
— Вы думаете…
— Думаю, мы с вами заблуждались, отказывая Маклейну в чувстве юмора. Впрочем, сейчас увидим.
Они повернулись к двери как раз вовремя, чтобы наблюдать Маклейна, входящего в кабинет с початой бутылкой виски в одной руке и тремя фужерами в другой. В фужерах поблескивали кубики льда.
— Вот это номер! — Стэнли восхищенно присвистнул. — Вы уложили нас на обе лопатки; Антони! Постойте, а для кого третий фужер? Вы-то, насколько мне помнится, не пьете?
Маклейн смерил его уничтожающим взглядом.
— Стелите бумагу на стол, юноша.
Маклейн расставил виски и фужеры и назидательно воздел указательный палец.
— Зарубите себе на носу, молодой человек: доктор медицины Антони Маклейн не пьет из горлышка, чего, к сожалению, не скажешь об отдельных представителях точных наук и армейских полковниках.
— Браво, Антони! — расхохотался Плэйтон. — Наливайте, Эдвард.
— За ваше назначение, Ричард! — Стэнли крепко пожал Плэйтону руку. — Я искренне рад за вас.
— За меня? — Плэйтон покачал головой. — Спасибо, дружище, но…
— Понимаю, — кивнул физик. — И все-таки постарайтесь продержаться на этом посту как можно дольше. Должен же быть хоть один порядочный человек в этом сборище преступников и маньяков.
— По-моему, вы преувеличиваете, Эд, — робко возразил Маклейн. — Уже сам факт назначения Плэйтона…
— Святая простота, — вздохнул Стэнли. — Когда вы, наконец, прозреете, Антони? — Уж не воображаете ли вы, что Розенблюм наломал столько дров в одиночку?
— Вы хотите сказать…
— «Я хочу сказать!» Нет, вы только послушайте его, генерал! Я хочу сказать, что им вертели, как хотели!
— Кто? — опешил медик.
— О господи! — Стэнли умоляюще взглянул на Плэйтона, но тот лишь усмехнулся. — Ведь вы врач, Антони, черт бы вас побрал. Обязаны шевелить мозгами. «Кто!» Да те, кому это выгодно. Знаете, во что обходится строительство одного центра по производству плутония? В сотни миллионов монет. Ради такого заказа любой магнат отца родного продаст.
— Отставить! — улыбаясь одними глазами, скомандовал Плэйтон. Но физика не так-то легко было остановить.
— Ваш идиот Розенблюм…
— Почему мой?! — возмутился медик.
— …попытался всего лишь использовать ситуацию.
— Прекратите, Эдвард, — Плэйтон положил ладонь на плечо Стэнли. — Я вас не для политических дискуссий пригласил. Давайте-ка лучше выпьем за тех, кого с нами нет.
— Уж не за Розенблюма ли? — вскинулся физик.
— Я имею в виду Хейлигера. — Плэйтон взял свой фужер.
— И Крейна, — негромко добавил Маклейн.
— Крейна?.. — задумчиво повторил Плэйтон. — Нет, за Крейна мы пить не будем.
— Почему? — удивился медик. — Капитан Крейн…
— Дело в том, Антони, — Плэйтон качнул фужер, и кубики льда негромко зазвенели, ударяясь о стекло, — что в Национальных Вооруженных Силах нет и никогда не было капитана по фамилии Крейн.
— Как это не было? — опешил Маклейн. — А ваш дежурный офицер?
Плэйтон молча поднял фужер на уровень глаз — на свету виски казалось янтарно-оранжевым озерцом, и кубики льда на его поверхности напоминали миниатюрные айсберги. «Зачем я все это говорю? — с досадой подумал Плэйтон. — Для Маклейна и для миллионов обывателей Крейн и Хейлигер — герои, положившие жизнь на алтарь отечества. Им и памятники поставят. Хейлигеру — в его родном городе. А Крейну? Откуда он родом? Из какой галактики? Могут, конечно, махнуть рукой и установить памятники рядышком. И ни одна душа, кроме меня и Стэнли, не будет знать, что они терпеть не могли друг друга. А может быть, я неправ и надо быть снисходительнее. В конце концов, что это меняет?»
— Капитан из моей приемной не был человеком, Антони.
