– Он сказал, что назначит ее начальницей отдела кадров с большой прибавкой в жалованье. В пятницу вечером она должна выехать за город, но никому об этом не говорить ни слова. Она спросила, в какое именно место, и он дал ей карту.
– Карта теперь у вас?
– Была у меня. Но сейчас нет. Мерна дала ее мне, но перед тем, как расстаться с ней, я сказал, что я частный детектив, а не из полиции, тут она потребовала карту назад, сказав, что хочет иметь дело только с полицией. Мне пришлось вернуть карту. Но я хорошо запомнил ее. Девушка вряд ли лгала мне.
– Почему вы так думаете?
– По разным причинам. Хотя бы из-за карты. Это, собственно, не карта, а скорее схема. Она на той же бумаге, на которой покупатели пробуют авторучки, и сделана явно не женской рукой. Похоже, что это рука Феррела. Он любит точность, а весь чертеж очень аккуратный, везде расставлены цифры.
– Что за цифры?
– Километраж, расстояние, номера дорог. Он подробно нарисовал все повороты, даже обозначил место, где через высохший ручей переброшен деревянный мостик.
– Значит, он просил ее быть у него в пятницу вечером?
– Да.
– В какое время?
– Он сказал – между девятью и десятью.
– Девушка не подумала, что это несколько поздновато?
Саммервиль усмехнулся:
– Она вовсе не ребенок и прекрасно понимает, что к чему. Она знала, что без этого не получит обещанного повышения. Феррелу было около тридцати, ей – двадцать. Она бы на многое решилась, зная, что риск оправдан. Я не думаю, что она сама хотела опутать его, но, когда он начал заигрывать, ей это понравилось. Другие девушки заметили, что, когда Феррел заходит к ней, а он ведь один из боссов, ей это льстит.
– Очень интересно, но не совсем понятно, – заметил Мейсон.
– Сейчас поймете. Теперь кадрами заправляет некая Миртл К. Нортрап. Дамочка из команды Эддисона. Она его обожает, думает, что он лучший из владельцев и управляющих универмага во всем мире. Ей около сорока пяти, Эддисону сорок восемь. Понятно, она уже не очень привлекательна, но энергична, опытна. Феррелу она совсем не нравится. А работала она на этом месте еще во времена отца Феррела. Кроме того, она казначей компании.
Мейсон подскочил на стуле.
– Да?
– Да. Она самая значительная из всех мелких держателей акций, она посещает все собрания акционеров. Насколько я понял, она была предана старому Феррелу, но молодого не выносит.
– И он хотел убрать ее?
– Он предложил этой рыженькой продавщице ее место. Но эта девчонка все же не до конца поверила, она знала, что Феррелу не удастся скинуть Нортрап. Через нее Эддисон контролирует все кадровые перемещения в компании. А Феррел постоянно возился со своими графиками и таблицами, вычисляя возможные подъемы и спады производства. По универмагу ходил слушок, что его предсказания еще ни разу не сбылись.
– Ну так что же теперь произошло с этой продавщицей?
– Она позвонила в полицию. Они приехали и забрали ее.
– Они не дают мне и шагу сделать, – раздраженно заметил Мейсон. – Они позабирали всех, кто хоть что-нибудь знал.
– Я могу идти? – спросил Саммервиль.
– Думаю, да, – сказал Мейсон.
– Иди и пиши свой доклад. Не упусти ни одной подробности, все может оказаться важным, – напутствовал его Дрейк.
Саммервиль покинул комнату. Мейсон взял телефон и набрал номер своей приемной.
– Герти, я хочу поговорить с мисс Миртл К. Нортрап из универмага Эддисона. Если ее нет на месте, узнай, где я могу найти ее. Нужно использовать все возможности, – пояснил он Дрейку, вешая трубку.
– Интересно, что говорит сейчас полиции Эддисон, – заметил Дрейк.
– Даже очень, – согласился Мейсон.
– Ты уверен, что он ничего не скажет?
– Нет.
– Даже когда начнется суд?
– Нет.
– Когда же он откроет рот?
– На свидетельском месте.
Опять зазвонил телефон.
– Миссис Нортрап вчера ушла в отпуск, – сообщила Герти. – Никто не знает, где она сейчас находится.
– Почему ты подчеркиваешь, что она миссис?
– Когда я попросила мисс Нортрап, девушка ответила мне, что миссис Нортрап в отпуске.
– Попытайся узнать ее домашний телефон.
– Узнала. Звонила. Никакого ответа.
Мейсон повесил трубку и обернулся к Дрейку:
– Она в отпуске. Может быть, она ничего не знает. Было бы интересно поговорить с самой рыженькой продавщицей. А теперь, Дрейк, слушай, что я скажу. Согласно всем свидетельствам Лаура Мэй Дэйл – хозяйка ресторана в Индиане, в городке где-то милях в пятидесяти от Индианаполиса. Это правдоподобно. Когда Эддисон подобрал Веронику, она ему это рассказала.
Может быть, тебе удастся найти перечень ресторанов всех штатов в отчетах министерства здравоохранения, или в налоговом ведомстве, или где-нибудь еще. Пусть твои люди прочешут все городки вблизи Индианаполиса, найдут этот ресторан, выяснят, кто его хозяйка, и таким образом узнают адрес Лауры Дэйл. Если она окажется на месте, пусть посадят ее в самолет и побыстрее доставят сюда. О расходах не беспокойся, – добавил Мейсон. – Приступай к делу, и побыстрее.
– Неужели это так важно? – спросил Дрейк.
– Этого я не знаю. Может быть, и нет. Но надо считаться с фактами. Вероника появляется в то самое время и в том самом месте, где был убит Феррел. Ее показания могут означать приговор для Эддисона.
– И наоборот, если она что-нибудь выдумывает, это очень выгодно для нашего клиента. Словом, надо все выяснить. Через час после прибытия в город она была арестована за бродяжничество. Почему она позволила себя арестовать? Может, тут шантаж? – спросил Дрейк.
– Я думал о возможной связи девушки с Эриком Хенселом. Нет, не вяжется. А тут еще вступает в действие мать Вероники.
– Ну и что?
– Конечно же, все может быть. Но сейчас мне необходимо найти ее мать, прежде чем это сделает полиция. Понимаешь, Дрейк, все это не похоже на простое совпадение обстоятельств. Может быть, Веронику использовали как приманку для Эддисона! Может быть, Хенсел затеял по-настоящему крупную игру… Найди мне ее мать. Проверь Хенсела, посмотри, что известно обо всех его делах. И быстрее!
Глава 15
Репортеры ждали появления Перри Мейсона. Суд еще не начался, но зал был полон до отказа, как бывает лишь при рассмотрении особенно интересных дел. Все места были заняты, те, кому места не досталось, стояли плечом к плечу вдоль стен.
Судья Пол М. Китли вошел в зал.
Судебный пристав ударил молотком и объявил начало судебного заседания.
Судья Китли устроился на своем месте, посмотрел на переполненный зал, глянул на окружного прокурора Гамильтона Бергера, затем на Перри Мейсона.
Пристав открыл дверь и ввел Джона Эддисона. Эддисон выглядел так, будто он вообще не спал с тех
