– Не смею задерживать, – Сергей поднялся, подавая руку. – Я провожу вас?
– А вы не останетесь смотреть музей дальше?
– Думаю, мы могли бы еще раз придти сюда вдвоем, вы так интересно рассказываете, без вас мне будет скучно.
В гостиницу Голодев летел как на крыльях. Поднимаясь к себе, он насвистывал мелодию, услышанную на улице, чувствуя себя самым счастливым человеком на всем белом свете. Подходя к дверям номера Карла, он замедлил шаг, надеясь пройти бесшумно, но двери мгновенно распахнулись, как будто барон поджидал его.
– Крадетесь, значит, да? – обиженно произнес он. – До чего дошло, а? Мимо меня крадетесь!
– Карл, друг мой, – Голодев завел его в номер и закрыл двери. – Я неописуемо счастлив!
– Хороши, нечего сказать, а я-то уж думал, вы и вправду образумились! А вы вон чего вытворяете!
– Карл, она необыкновенное создание, я не могу отказаться от ее общества, понимаете, не могу.
– Вы с ума сошли, окончательно рехнулись! – воскликнул барон. – Эта девица со своим психическим мопсом разобьет ваше сердце и окончательно поломает жизнь! Я был так рад, что вы наконец-то избавились от своей тоски, а так вы до конца своих дней будете пребывать в меланхолии, уж я вас знаю!
– Вы бы лучше достали из чемодана свой прекрасный костюм, рубашки, да отдали горничной, чтобы выгладила, сегодня вечером Оленька ужинает с нами.
– Ах, она для вас уже Оленька! Быстро же, однако! Как я посмотрю, времени даром не теряете, дорогой мой!
– Карл, не будьте брюзгой, все будет хорошо.
– Да куда уж лучше!
В половине восьмого Голодев стоял у входа в гостиницу, а фон Штофф, не переставая ворчать, отправился в ресторан, выбирать столик. Сергей волновался. Заглядывая в лица прохожих, искал Ольгу, а она стояла неподалеку так, чтобы Голодев ее не видел, и смотрела на него. Необыкновенное обаяние и притяжение, исходящие от этого человека, околдовали Ольгу… Она в сотый раз посмотрела на свое отражение в витрине магазина. Подруга одолжила ей длинное черное платье, фальшивое бриллиантовое колье с сережками и подходящую сумочку. Прическу Ольга сделала сама, ей хотелось походить на девушек круга Голодева, поэтому она подняла свои густые черные волосы и заколола, оставив лишь мягкие локоны, обрамляющие лицо.
Отражение ей нравилось. Ольга снова посмотрела на Сергея Николаевича. Высокий, красивый, статный мужчина в строгом костюме действительно казался графом из прошлого века, и Ольгина фантазия нарисовала проносящуюся мимо карету с четверкой лошадей…
«А вдруг она не придет? – думал Голодев. – Вдруг я ее чем-нибудь обидел или хуже того, она не придет из-за ворчуна Карла? А я даже не знаю, где ее искать, разве что сквер у дворца…» И тут он увидел ее. Ольга шла, улыбаясь издалека. Она была так необычна и так прекрасна, что у Голодева перехватило дыхание. Он даже и не предполагал, что девушка может быть так красива в простом черном платье.
– Добрый вечер, – Сергей поцеловал Ольге руку, – вы невероятно прекрасны, Ольга Александровна.
– Спасибо, а ваш друг, он где?
– Ждет нас в ресторане.
Ольга взяла Голодева под руку, и они пошли в ресторан, где сидел за столиком, пил шампанское и свирепел фон Штофф. «Лучше бы я трупом лег на его пути и не дал лететь сюда! Вот теперь неприятностей не оберешься!» Увидев входящих в ресторан Голодева и Ольгу, барон, однако, не мог не отметить, что девушка действительно красива. Рассвирепев от этого еще больше, он поднялся из-за стола, поцеловал Ольге руку и сказал, что счастлив видеть ее вновь.
– Я тоже рада вас видеть, – Ольга присела за стол между Голодевым и Карлом.
Вскоре господа сделали заказ.
– Пока все принесут, – сказал Сергей, – давайте пить шампанское, оно здесь просто превосходное.
«Боже, какие у них счастливые лица! – с ужасом подумал Карл. – А вдруг это и вправду любовь? Вот кошмар-то где!»
Глава четырнадцатая: Вы испортите туфли…
После ужина барон попрощался и отправился в свой номер, не в силах больше наблюдать это безобразие, а Голодев с Ольгой решили прогуляться по ночному городу. Они не торопясь шли, разговаривая обо всем и ни о чем одновременно, с каждым часом все лучше узнавая друг друга. Наконец Ольга решилась задать вопрос, не дававший ей покоя:
– Сергей Николаевич, а вы женаты?
– Был, но мы расстались, слишком разными людьми оказались. Я не жалею об этом ничуть.
«Как хорошо, – подумала Ольга. – Хотя чему я собственно радуюсь? Неужели он может думать обо мне серьезно». Она краем глаза посмотрела на Голодева. Его чеканный профиль освещал янтарный свет фонарей. «Боже мой, – подумала Ольга, – сколько благородства в каждом его движении, в каждом жесте…»
– Хотите посмотреть Летний Сад? – предложила она. – Это очень красивое место.
– Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулся Голодев, в его серых глазах отражались отблески невской воды, – в этом городе все прекрасно.
– Тогда берем такси и едем.
Так они и сделали. Голодев с Ольгой сели на заднее сидение, и Сергей снова не без удивления осмотрел странный салон машины, но вскоре его внимание полностью переключилось на Ольгу. Они говорили и никак не могли наговориться, словно люди уже давным-давно хорошо знающие друг друга.
– Вы с бароном друзья, а называете друг друга на «вы», – сказала Ольга. – У вас такой обычай?
– Да, так принято, впрочем, я никогда не обращал на это внимания, вам это кажется странным?
– Нет, просто немного непривычно. Смотрите, приехали.
– А не поздно ли вы собрались в Сад? – спросил водитель, останавливая машину. – Он сейчас, наверняка, закрыт.
– Ничего, я знаю, как туда попасть, – рассмеялась Ольга.
Выйдя из автомобиля, она уже привычно взяла Голодева под руку и повела вдоль высокой литой ограды.
– Здесь есть лазейка, – сказала девушка, – я иногда пробиралась через нее, когда хотела погулять в Саду вечерком, вот она.
В ограде действительно оказался небольшой, но достаточный для того, чтобы попасть в Сад пролом. Голодев пробрался за ограду и, отодвигая ветки, помог Ольге. Ей было немного неудобно в узком платье, на высоких каблуках, но это было такой мелочью…
– Здесь земля, вы испортите туфли, – сказал Сергей и вдруг подхватил ее на руки. От неожиданности Ольга охнула, обняв его за плечи. Сергей вынес девушку на дорожку.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Идемте, покажу вам статуи.
Неторопливо они направились по дороге, уводящей в глубь Сада. Белая ночь голубоватым молоком заливала неподвижные деревья, и Голодеву казалось, что он пребывает в своих оживших фантазиях…
– Как здесь красиво, – выдохнул он. – Как необыкновенно!
– Я была уверена, что вам понравится, это мой любимый парк, я часто здесь бываю.
Они остановились у круглой цветущей клумбы.
– Как странно, – сказал Голодев, – мы здесь совсем одни, – он посмотрел на Ольгу, – в этом сумраке, среди этих деревьев… если бы вы знали, как вы прекрасны… Наверное, вам покажется глупым и странным, но я полюбил вас, Ольга Александровна… Оля…
– А… – она растерялась.
– Прошу вас, не говорите ничего, – остановил ее Голодев, – я знаю, что не должен так поступать. Я не знаю ваших нравов и обычаев, но я просто хотел, чтобы вы знали…
– Да, я, наверное, тоже не должна так поступать, – сказала она и, обняв Сергея, поцеловала его.
Барон фон Штофф не спал. Он мерил шагами номер, смотрел на часы и нервничал. Его разбушевавшаяся фантазия рисовала всякие ужасы.
