– Что же делать, что же делать? – вслух размышлял он. – Это плохо кончится, непременно плохо…
Устав нервничать, он позвонил коридорному и попросил принести вина и сигар. Когда заказ доставили, пребывать в одиночестве фон Штоффу стало немного легче. Карл переживал за Голодева, думал о его супруге и о последствиях, ожидавших Сергея, если он и в самом деле влюбился в земную девушку.
– Бедный мой друг, – вздыхал барон, попивая вино, – кто бы мог подумать, что все так обернется…
Перевалило за полночь, барон допивал вторую бутылку, когда послышались шаги Голодева. Карл вскочил с кресла и распахнул двери.
– Сергей Николаевич! – зашипел он. – Что происходит, в конце концов? Неужели у вас не осталось ни капли здравого рассудка?!
– Тише, перебудите соседей, – Голодев вошел в номер и закрыл двери. – Чего вы так волнуетесь? Что дурного в том, что я встретил необыкновенную девушку и полюбил ее?
– Опять вы за свое? Где вас столько времени носило?
– Мы гуляли в Летнем Саду, я признался ей в любви, и Ольга сказала, что тоже любит меня.
– Боже мой! – схватился за голову барон. – Что за абсурд? Вы знакомы всего несколько дней, какая может быть любовь?!
– Иногда можно жить с человеком долгие годы, но так и не узнать его. Мне не требуется времени, чтобы понять – я действительно люблю ее.
– Да, тем более что времени у вас нет! Послезавтра мы улетаем домой! – выкрикнул барон. – Вы совершенно об этом забыли, не так ли?!
– Да, – сник граф, – действительно забыл… Но, что же делать?
– Надо было раньше думать! Я пытался вас остановить, но вы упорно не желали меня слушать!
– Мы должны что-нибудь придумать. Как же я, вот так исчезну, что она обо мне подумает?
– Что вы очередной проходимец, морочивший ей голову!
– Но я не хочу, чтобы так все так нелепо закончилось. Я… я готов рассказать ей правду, не хочу оставлять в ее душе плохие воспоминания обо мне.
– Что? – рассмеялся барон. – Рассказать? А, может, еще и наш корабль покажем? Могу вообразить самочувствие бедной девушки, когда она узнает, что ее великолепный возлюбленный не только граф, но еще и инопланетянин!
Барон приставил к своей голове два пальца «рожками» и пошевелил ими.
– Вы станете носить ей розы в психиатрическую клинику?
– Да, вы правы, – Голодев присел в кресло и налил себе вина. – Что же делать?
– Я пытался предотвратить этот разговор, но вы, как всегда, делали то, что считали нужным, вот теперь и расхлебывайте. Испортили жизнь и себе, и ей, да и мне тоже!
– Если бы я мог взять ее с собой…
– Блестящая идея, – кивнул барон. – Познакомьте ее с супругой и дочкой, уж они-то обрадуются, будьте уверены.
– Друг мой, ну посоветуйте, как поступить?
– Исчезните и все, просто исчезните, пускай она лучше думает о вас, как о проходимце, чем как о ненормальном, который станет что-то бредить про другие планеты.
– Она пригласила нас в гости. Меня и вас. Завтра, – бесцветным голосом произнес Голодев. – Я должен пойти, хотя бы для того, чтобы попрощаться.
– Вот это мило, – одобрил Карл. – Пойдем вместе, и вы сообщите, что внезапно уезжаете, попрощаетесь, пообещаете писать письма…
– Но ведь я не смогу сдержать обещания.
– Главное успокоить девушку, дать ей надежду.
– Это жестоко, – Голодев устало потер лоб. – Вы были правы, я не должен был так поступать, но это было нечто сильнее меня, намного сильнее. Спокойной ночи, Карл.
– Спокойной ночи. – Барон проводил его печальным взглядом. Когда за графом закрылась дверь, он в сердцах выругался, чего не делал с молодых лет.
Утром Голодев чувствовал себя совершенно разбитым. Он оделся и причесался с особой тщательностью, оттягивая каждую минуту, приближающую к прощанию с Ольгой. Он знал, что ночного Летнего Сада, ее глаз, губ, прикосновения ее волос к своему лицу, он не забудет никогда.
– Что ж, – вслух сказал он своему отражению, – все и без того казалось сном, сном пускай и остаётся. Все сны заканчиваются рано и ли поздно.
В двери постучали.
– Входите, не заперто.
– Доброе утро, – Карл был полностью одет и готов идти в гости. – Когда выходим?
– Сейчас, – вздохнул Голодев, – только надо купить цветов… ну и все остальное.
– Безусловно, – Барон был расстроен и зол. Отчего-то во всей сложившейся ситуации обвинял исключительно себя и глупого пёсика Чарли. «А ведь еще напросился лететь с Сергеем, чтобы присматривать за ним! – думал он. – Чтобы в беду не попал! Хорошо присмотрел, нечего сказать!»
– Я готов, идемте.
Голодев взял свою трость, забыв, что земляне так не ходят, вышел из номера и направился к лифту. В молчании они спустились вниз и вышли из гостиницы. Утро выдалось прозрачным и солнечным. Голодев еще раз прочитал написанный на листке бумаги адрес Ольги.
– Возьмем такси? – предложил Карл, будучи уверенным, что Голодев откажется и захочет прогуляться по городу.
– Да, пожалуй, – равнодушно кивнул Сергей.
«Ну вот, началось…» – подумал Карл и замахал рукой, останавливая машину.
Потом они долго ехали, и Сергей смотрел на проносящиеся мимо дома, мосты, деревья, ощущая тупую занозу, засевшую в сердце. «Смогу ли я когда-нибудь еще побывать здесь? – подумал он. – Увижу ли еще когда-нибудь Ольгу?»
– Остановите-ка, милейший, – Карл увидел женщину, продающую цветы, – Сергей Николаич, вы хотели цветов купить.
– Да, сейчас.
Голодев вышел из машины и взял у продавщицы все розы, какие были. По дороге они захватили еще и шампанского с конфетами. Этими покупками занимался барон, Голодев оставался в машине, он держал охапку красных, белых, желтых роз и пытался придумать, что же сказать Ольге, с чего начать…
– Мы приехали, – голос фон Штоффа вернул его к действительности, – вот ее дом.
– Уже?
Голодев вздохнул и выбрался из машины. Пока барон расплачивался, Сергей разглядывал дом Ольги, пытаясь угадать, какие окна – её.
– Ну, идемте? – в руках барон держал объемный целлофановый пакет.
– Идемте.
Они поднялись на второй этаж и, немного помедлив, Сергей постучал.
– Входите! – послышался голос Ольги. Друзья открыли дверь, навстречу к ним бросился Чарли.
– Здравствуй, малыш, – Голодев погладил его и посмотрел по сторонам, Ольги не было видно.
– Проходите в зал! – донесся откуда-то ее голос. – Я сейчас!
Они вошли в скромно обставленную комнату, шторы на окнах были задернуты, на накрытом столе горели свечи. Карл принялся вытаскивать из пакета шампанское и выставлять на стол. Голодев продолжая держать в руках охапку роз, подошел к книжным полкам, где стояли фотографии Ольги.
– Даже не думайте об этом, – предупредил барон. – Не трожьте снимки!
– Я и не трогаю…
– Доброе утро, господа.
Голодев и фон Штофф обернулись на звук Ольгиного голоса и замерли. На ней было лиловое платье, сшитое по моде Инфанты. Каскады оборок и лент струились до самого пола, декольте открывало ее плечи и шею, на груди переливалось колье, а волосы были убраны в высокую прическу, увенчанную диадемой. В руках Ольга держала веер. От неожиданности Голодев и фон Штофф не могли произнести ни слова, лишь
