моем балконе! И зайдите в квартиру! Господи, сейчас все соседи сбегутся!
– Грэм, ты еще не вошел в поле, остановись, пока не поздно! Есть другие способы, менее разрушительные! Пусть они не так быстро дают результат, зато последствия от них не такие страшные. Прекрати!
Грэм опустил руки, и воронки вокруг него стали мерцать и распадаться.
– Прошу, проходите, – Слава открыл дверь, – район прекрасный – Старый Арбат, есть где отдохнуть, погулять, людей посмотреть и себя им показать.
Он визгливо рассмеялся. Апрель опасался долго глядеть на него, во избежание невольного
– Квартирка пятикомнатная, – продолжал Слава фамильярным тоном, – евроремонт, шикарная мебель, бытовая техника – все, как говорится, включено!
Апрель шел за ним, рассматривая временное жилье, Олег, Лешка и пес прошли в зал и остались там, рассматривая интерьер. Осмотрев квартиру, Апрель со Славой присоединились к ним.
– Так, – Слава вынул из кармана серого пиджака блокнот и маленький карандашик, – деньги вам нужны?
– Нет.
– Одежда?
– Нет.
– Прислуга?
– Нет.
– Так, погодите, – он поднял взгляд своих желтоватых глаз, – если вам ничего не нужно…
– Нам ничего не нужно, – ровным голосом произнес Апрель, – если что-нибудь понадобится, я вас извещу.
– Хорошо, хорошо, – Слава убрал блокнот с карандашом обратно в карман, – я понял, если что, звоните.
И он убрался восвояси.
– Ка-а-айф! – Лешка восхищенно таращился по сторонам, позабыв все свои страхи. – И что, мы теперь тут будем жить?
– Какое-то время.
Апрель прошел в прихожую, разулся и вернулся обратно, с наслаждением ступая босиком по паркету.
– Собаку не мешало бы прогулять, – сказал Олег. Он снял очки и с трудом опускал и поднимал веки, пытаясь моргать.
– Иди, прогуляй. Барк, – подозвал пса первый Сенатор, и медленно, внятно произнес: – Барк, иди гулять с Олегом и не отходи от него ни на шаг.
– Надо бы еще продуктов купить, – по-хозяйски заметил Лешка, – холодильник тут пустой.
– Иди с ними.
Апрель дал им денег и закрыл за троицей дверь. Оставшись в одиночестве, он расстегнул на груди рубашку, вышел на балкон, вдохнул воздух и тут же пожалел об этом – в ноздри попала крайне неприятная смесь грубых и резких запахов. Среди домов висел громадный диск полной луны. Разглядывая ее, он стоял неподвижно, ощущая прохладные прикосновения ветра к обнаженному торсу. Внезапно Апрелю показалось, что в воздушный эфир вплелись знакомые ноты. Его смуглые ноздри затрепетали, как у хищника, он глубоко вдохнул, стараясь вычленить эти ноты из общего потока… Яркий диск луны заволокла едва заметная розовая пелена, лишь на мгновение, но этого было достаточно, для того, чтобы Апрель понял – Грэм здесь и он только что попытался подключиться к информационному полю города.
Всю дорогу до своего загородного коттеджа, Дмитрий Яковлевич обзванивал всех, кто был занесен в память его мобильного телефона, и говорил, одно и тоже: надо собраться немедленно, нет, до утра это подождать не может, дело большой важности.
И демоны, выбираясь из своих шикарных постелей, спешно одевались, садились в свои сверкающие автомобили и мчались к трехэтажному дому из дикого камня под круглосуточной охраной.
Апрель так задумался, что даже не заметил, как вернулись Лешка, Олег и собака.
– Надир, – заглянул к нему Олег, – есть будете?
– Свари кофе, кофе купили?
– А как же, самый лучший. А мне есть нужно?
– Нет, пей подслащенную воду, – рассеянно отвечал Апрель.
– Так что, – возникла рыжая голова Лешки, – я один ужинать буду? Мы там столько всего понакупили.
– Если не хочешь, можешь не есть.
– Нет, хочу.
– Тогда иди и ешь!
Лешка мигом ретировался, опасаясь лишний раз нервировать благодетеля.
– Надир, что-то случилось?
Апрель посмотрел в его неподвижное из-за парализованных мышц лицо, в его тусклые пересохшие глаза, и рассмеялся.
Титруса определили на кровать, а себе и Грэму Артём постелил на полу. Выключив свет, он улегся и обнаружил, что его голова находится под письменным столом. Перевернувшись, он уперся затылком в ножку кровати и сильно расстроился.
– Давайте я лягу на пол, – сказал Титрус, видя мучения хозяина дома.
– Еще чего не хватало, – сердито буркнул Артём, пытаясь устроиться поудобнее, – спи, отец, спокойной ночи. Все, я устроился, мне хорошо.
Артём замер в корявой позе и вздохнул, глядя на белеющую в темноте шевелюру Грэма, он лежал в позе эмбриона спиной к нему.
– Грэм, – прошептал он, – ты спишь?
– Нет.
– Можно спросить?
– Ну?
– Каково это быть инопланетянином?
– Ты для меня тоже инопланетянин.
– Понял, – вздохнул Артём. – А ты правда демон?
– Правда.
– А как это?
– Сложно объяснить.
– А в двух словах? Ну, самое основное.
– Ты теряешь всех, кого любишь.
– У нас для этого не обязательно быть демоном, у нас каждый теряет рано или поздно тех, кого любит. У нас вообще жизнь странная, не поймешь, каким пальцем деланная, да и у вас, наверное, тоже, все-таки в одном небе крутимся. Ладно, давай спать, завтра новый день, пусть он будет хорошим.
– Пусть, – эхом прозвучал голос Грэма.
Он вглядывался в сумерки, из которых медленно проступали очертания вещей и предметов, вдыхал аромат цветов в вазе, а перед глазами стояло лицо Апреля. Грэм ничего не чувствовал по отношению к нему, кроме острой, пронзительной жалости.
На первом этаже дома располагался большой зал с длинным столом и рядами мягких стульев – это место специально было оборудовано для собраний. Приехало пятьдесят человек.
– Ну, вроде бы все в сборе, – Закон оглядел собравшихся.
Все лица были свежими, глаза ясными, не взирая на слишком ранний час.
– Я попросил вас всех собраться вот по какому поводу, – Дмитрий Яковлевич сел во главе стола, – не знаю, откуда, но объявился в городе человек, называющий себя демоном. Когда я попросил его доказать
