— Брыся, иди, покажись Энди и Робину. А то они тебя еще со стрижкой не видели! — сказала я и открыла дверь в сад.
Брыся кивнула и умчалась в темноту. Из глубины сада донесся лай и шуршание.
— Они сказали, что им нравится! — гордо сообщила Брыся, ворвавшись обратно на кухню. — Они уверены, что я победю!
— Смогу победить, — поправила я.
— Вот я и говорю — победю! — воскликнула Брыся и взобралась, как кошка, на спинку дивана. Вид у нее был решительный. — Мы еще им покажем!
— Кому? — удивилась я.
— Зазаборным! — рявкнула Брыся всем горлом, как учил Энди. — Покажем!
— Покажем, покажем, — согласилась я. — Только перестань, пожалуйста, кусать спинку дивана.
— Ой, — смутилась Брыся, отпустив ни в чем не повинную спинку. — Я просто представила, что это ухо одного из «зазаборных»…
Мы поболтали еще немного и пошли готовить ужин. ЖЛ достал из холодильника мясо, и Брысе тут же выделили большую кость с обрезками. Довольная, она скрылась с ней под столом. Не торопясь, мы зажгли свечи и открыли бутылку прекрасного бургундского. Вечер удался на славу.
17.
Первая Брысина выставка была маленькой и провинциальной, о чем я не хотела ей рассказывать. Чтобы она не расслаблялась, я решила все делать так, как будто мы собирались как минимум на Чемпионат Франции. Все было продумано до мелочей, включая мой наряд: серые брюки выгодно подчеркивали Брысин темно-серебряный окрас. Увидев нас вместе, ЖЛ только покачал головой:
— Я даже не знаю, — сказал он с французской элегантностью, — то ли она прекрасно смотрится на твоем фоне, то ли ты — на ее…
По дороге я внушала Брысе, что даже если она не выиграет, это совершенно ничего не значит: просто надо с чего-то начинать. На выставку мы приехали за три часа до проведения нашего ринга, и Брыся, поначалу трусившая, как заяц, к концу второго часа, наконец, подошла к своим собратьям. Они приветливо виляли хвостами и с любопытством рассматривали новенькую.
— Привет! — сказал один из них, серебристый, как Брыся, кобель. — Тебя как зовут?
— Брыся, — представилась она. — А тебя?
Тот хихикнул:
— Сразу видно, что ты новичок! На выставках принято представляться полными именами. Я, например, Сильвер Стоун, что означает «серебряный камень», а дома меня зовут просто Стив. А твое полное имя как будет?
— Бригантина, — смутилась Брыся. — Только я не знаю, что оно означает.
— Это такой корабль с парусами, — вставила я, — он отважно бороздит моря. А его капитаном может быть только настоящий смельчак.
— Здорово звучит! — воскликнула Брыся. — А смельчак — это кто?
— Ты, — ответила я. — Поэтому тебя так и назвали.
— Здорово! — гордо повторила Брыся. — Я — Бригантина!
— Ты хоть тренировалась, Бригантина? — дружелюбно улыбнулся Стив.
— Еще как! — закивала Брыся. — Мы каждый день бегали! Я с лапами договорилась, чтобы не подпрыгивали!
— Ну, тогда удачи твоим лапам! — рассмеялся он. — Я пошел причесываться, а то скоро на ринг позовут. Может, еще встретимся, кто знает?…
Мы немного потренировались в проходе. После разговора со Стивом Брыся успокоилась и теперь разговаривала с лапами и хвостом, убеждая их правильно себя вести. «Мы победим, мы победим…» — бормотала она.
Наконец, судья пригласил нас на ринг. Я сунула в карман расческу, и мы торжественно вступили на зеленое поле. С нами было еще три собаки, все, как на подбор, красивые. Брыся ревниво оглядывала их и иногда пихала меня носом, чтобы я тоже посмотрела.
Нас поставили в рядок, и судья начал вызывать собак по списку. Мы были последними в очереди, и нам пришлось довольно долго ждать, пока все наши соперницы отбегают по рингу. Потом судья махнул рукой в нашу сторону. С криком «Мы победим!» Брыся решительно натянула поводок.
Потом, когда все закончилось, мне говорили, что ее бег больше напоминал полет птицы: она вложила в него всю себя и неслась рядом со мной, расправив плечи. Казалось, что за спиной у нее выросли крылья. Хвост развевался, как флаг, и все движения были удивительно гармоничны.
Нас попросили на судейский стол. По Брысиной спине пробежала крупная дрожь: справившись со своими «собачьими» страхами, она не могла справиться с «человечьими». Пока судья-француз, симпатичный пожилой мужчина, осматривал и ощупывал ее со всех сторон, она дрожала так, как будто через нее пропускали ток высокого напряжения.
Напоследок судья попросил поставить Брысю в последнюю стойку на полу. Тут ее нервы сдали окончательно, и она запросилась на руки, категорически отказываясь оставаться в неподвижной позе. Махнув рукой на результат, я взяла ее на руки и крепко прижала к себе.
Судья распределил места: первое досталось красивой бело-шоколадной собаке Шарлотке, второе — Брысе, а третье — собаке с каким-то смешным именем. Судья пожал мне руку, торжественно поздравил и вручил описание.
Потом нас долго поздравляли болельщики, и не только знакомые: всем понравилась Брысина пробежка, и ее публично признали перспективной. ЖЛ поцеловал Брысю в нос и взял на руки, чтобы донести до стоянки. Я радовалась и слала всем смс-ки, рассказывая о первой Брысиной победе.
— Ну что, ты рада? — спросила я Брысю в машине.
— Не знаю… — прошептала она, зевая. — Устала…
И тут же заснула. Ее брыли и лапы подергивались, видимо, во сне она все еще бегала по рингу.
Мы решили пообедать в соседнем городке. Девочка-официантка принесла нам настоящие бретонские блины с начинкой и кувшин сидра. Это было именно то, что требовалось нам, уставшим не меньше Брыси. Сама же виновница торжества без сил лежала под столом, измученная собственными переживаниями.
Недолгая пауза в ресторане пошла Брысе на пользу, а в машине она окончательно пришла в себя и залезла с костью на заднее сиденье, что ей обычно запрещалось. Брыся не замедлила воспользоваться послаблением: пролезла на полку багажника и лаяла оттуда на проезжавшие мимо мотоциклы, разорвала валявшийся на заднем сиденье журнал, выкрала мобильный телефон из кармана зазевавшегося ЖЛ, продырявила бутылку с газированной водой, а потом вылизала заднее стекло, которое, по ее мнению, было недостаточно чистым. Мы лишь негромко ворчали на нашу героиню, иногда взывая к ее совести. Брыся же, пользуясь случаем, веселилась на полную катушку.
До ужина оставалось еще достаточно времени, и мы, наказав Брысе не разносить дом в пух и прах, поехали в супермаркет. Стремительно пробежавшись с тележкой по знакомым отделам и закупив все необходимое, мы поспешили домой.
ЖЛ высадил меня возле нашей калитки, выгрузил сумки и помчался на заправку, до закрытия которой оставались считанные минуты. Я потащила пакеты в дом, предвкушая Брысину радость по поводу купленных ей подарков.
Открыв дверь и не увидев собаки, обычно радостно пляшущей на пороге, я произнесла магическую фразу: «Брыся! Смотри, что я тебе купила!». Наверху что-то сильно загрохотало и быстро понеслось вниз. Поскольку даже на самый скоростной Брысин спуск по лестницам это похоже не было, я предусмотрительно отошла в сторону.
Через пару секунд у меня появился повод порадоваться собственной сообразительности: стараясь держать голову как можно выше, Брыся неслась вниз с огромным мотоспортивным сапогом ЖЛ. Размерами
