Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Под пятой у любой системы —
очень важно заметить это —
возводили мы сами стены
наших тесных и гиблых гетто.

* * *

Нельзя, когда в душе разброд,
чтоб дух темнел и чах;
не должен быть уныл народ,
который жгли в печах.

* * *

Спеша кто куда из-под бешеной власти,
евреи разъехались круто,
чем очень и очень довольны. А счастье —
оно не пришло почему-то.

* * *

Евреи знали унижение
под игом тьмы поработителей,
но, потерпевши поражение,
переживали победителей.

* * *

Варясь в густой еврейской каше,
смотрю вокруг, угрюм и тих:
кишмя кишат сплошные наши,
но мало подлинно своих.

* * *

Пустившись по белому свету,
готовый к любой неизвестности,
еврей заселяет планету,
меняясь по образу местности.

* * *

Мне одна догадка душу точит,
вижу ее правильность везде:
каждый, кто живет не там, где хочет,
вреден окружающей среде.

* * *

Навеки предан я загадочной стране,
где тени древние теснятся к изголовью,
а чувства — разные полощутся во мне:
люблю евреев я, но странною любовью.

* * *

Что изнутри заметно нам,
отлично видно и снаружи:
еврей абстрактный — стыд и срам,
еврей конкретный — много хуже.

* * *

Еврей весь мир готов обнять,
того же требуя обратно:
умом еврея не понять,
а чувством это неприятно.

* * *

Во все разломы, щели, трещины
проблем, событий и идей,
терпя то ругань, то затрещины,
азартно лезет иудей.

* * *